Колодец
Шрифт:
— Почти ничего. В голове туман. Отдельные фрагменты запомнил. Ярость помню. А ещё то, что вы все меня бесили.
— А сейчас бесим? — поинтересовался Шупа.
— Только ты, но в этом ничего нового, — невозмутимо ответил Гатс.
— Хм... — не смутился и Шупа. — Кажется, Гатс в порядке, — хлопнул он его по плечу. — Вы как хотите, а мне надо отдохнуть. Что-то я переоценил свои силы, отпрашиваясь.
Шупа и правда выглядел не очень. Бледный, с синяками под глазами. Как его отпустили-то?
— Что с Калией? — задал я тот вопрос,
— Да жива она, — отмахнулся Тич. — Как обычно. Недовольна всем. Скучно ей там. Просила книг занести.
— Долго её держать будут?
— Пару дней. — ответил Тич. — Ладно, парни. Ещё поболтаем.
К этому моменту и так половина толпы свалила. Тич ушёл, остался только Гон.
— Как ты? — спросил он.
— Нормально, — ответил Гатс.
Кивнув, словно у них состоялся куда более содержательный разговор, Гон тоже ушёл.
— Думаю, лучше не идти, — сказал Гатс, указав в сторону лечебного блока.
— Почему?
— Потому что, если я нападу на кого-то здорового, у него будут шансы отбиться. А если нападу на раненого...
— А ты хочешь напасть? — заинтересовался я.
— Нет, но... Ты не понимаешь. Меня в тот момент словно выдернули из тела и заставили наблюдать за происходящим через узкую щель. Хуже того, я понимал, что собираюсь вас убить, и не видел в этом ничего такого! — зло сказал Гатс. — Как мне теперь быть уверенным, что моё тело принадлежит мне?!
«Наконец-то его вскрыло», — подумал я про себя.
— Не вижу проблемы, — ответил ему, постаравшись добавить в голос как можно больше уверенности. — Сомневаюсь, что Корентайн за ту короткую секунду, что обрабатывал тебя, наставил сложных приказов вроде «затаись и напади спустя год, когда никто не будет ждать». Уверен, всё обошлось одним коротким приказом «убей». Что ты и попытался сделать. Поэтому дай себе время. Будь чуть внимательнее к себе, вот и всё. Только с ума не сходи. Мне и самому иногда хочется кого-то из вас прибить. Сам понимаешь.
Опустив плечи, Гатс уставился на небо полным обреченности взглядом.
***
То, что друга нехило так перемкнуло, я окончательно понял вечером.
День прошёл... не сказать, что в отдыхе, но около того. В обед плотно поели, после лично я отправился вздремнуть. С Гатсом не носился, не маленький же он, чтобы с ним нянчиться. Другие ученики в курсе рисков, тоже разберутся, если что.
Мой заряд бодрости с утра как-то быстро улетучился. Рука снова заболела. Я даже сходил к целительнице и получил обнадеживающий вердикт. Перенапряжение, нужен отдых, а потом аккуратная разработка «энергоканалов». Заниматься с шаром мне запретили три дня. Поэтому и с этим облом.
Сунулся в библиотеку и там до вечера вяло листал книги, выискивая информацию по родителям. Ничего не нашёл, но время убил. Оказывается, это очень скучно, бездельничать. Неудивительно, что Калия злилась. Книги ей, кстати, Джиха отнесла. Так что я нашу мрачнульку сегодня и не видел.
—
— Сам видишь, — ответил Шупа, который валялся на кровати. — Я попытался его отговорить, но это же Гатс.
— Кхм...
Дело в том, что кровать Гатса отсутствовала. Поиски много времени не заняли. Этаж был просторный, часть комнат мы заняли, но парочка ещё оставалась. В одной из них я и нашёл одинокого Гатса, который лежал на «похищенной» кровати и пялился в потолок.
Посмотрел на это дело. Почесал макушку и, ничего не сказав, пошёл к себе. За своей кроватью. Парень я крепкий, но ещё и смекалистый. Выпустил цепь, подвёл её под один край кровати, сам взялся за другой, так и перетащил под выразительные взгляды Шупы. Отговаривал он Гатса или нет, но я понял, что парень его уход воспринял с облегчением.
— Какого!.. — возмутился Гатс, когда я начал ломиться к нему с кроватью. Вышло не очень аккуратно, я задел дверной косяк и наделал шуму.
Проигнорировав его, поставил кровать. После чего разложил матрас с постельным бельем. Ну и завалился следом, скинув ботинки.
— Спар! — возмутился Гатс.
— Чего тебе? — лениво спросил я. — И вообще, чего разорался? У меня выходной. Может, я тоже хочу задумчиво пялиться в потолок, думая о своей горькой судьбинушке.
— Либо ты сам свалишь, либо я тебя выкину.
— Ну попробуй! — развеселился я. — Только не забывай, что у меня цепь с собой.
— Я и с цепью тебя выкину, — упрямо сказал он.
— И чего добьешься? Того, что я тебе наваляю? Так потерпи немного. Через три... Нет, уже через два дня и одну ночь у тебя будет возможность.
Гатс замолчал. Только его недовольное сопение раздавалось. Я успел задремать, когда он задал вопрос.
— Почему?
— Что почему?
— Ты понял.
— Потому что друзей не бросают.
Такова, сука, жизнь. Сложная она штука. Гатс ведь тоже поступил по-дружески, снизив степень угрозы для остальных. И я поступал по-дружески, не собираясь оставлять его одного. А то знаю, к чему это приведет. Наш мистер Угрюмость отдалится от коллектива. Кому оно надо? Нужна реабилитация Гатса, и, если мне для этого потребуется рискнуть жизнью... Может, я и глупо поступаю, но... Как и сказал, такова жизнь. Иногда надо делать просто потому, что иначе нельзя.
Гатс наконец-то заткнулся.
А я наконец-то смог сладенько уснуть. Почему-то совсем не волновался и не опасался. Был уверен, что ночь спокойно пройдет.
Глава 4. Выходные, или Как Спартанец награду получал
Когда я проснулся и открыл глаза, Гатс стоял возле кровати, нависая подобно скальному утесу.
— Если ты хотел меня напугать, — сказал ему, — то не надо было так громко храпеть ночью. Ей-богу, я раз десять пожалел, что перебрался сюда. Раньше ты такие рулады не выдавал. Ну и да, так пялиться на другого парня как-то неприлично.