Колокол
Шрифт:
После смерти Наташи мир изменился для меня. Даже Боги не всесильны. Я не знал тогда, кому молиться, кого проклинать. Я знал одно - мир изменился окончательно и бесповоротно.
За столиком маленького уютного кафе сидел немолодой уже, но вполне подтянутый мужчина, неторопливо пил пиво, и, щурясь от майского солнца, наблюдал, как стайка воробьев отбирала хлебный мякиш у медлительных тупых птиц мира.
Тень затмила на мгновенье взор, и Герр Штайгер машинально повернул голову в
– Я могу присесть рядом с Вами?
– проговорил незнакомец со странным акцентом. Произношение было идеальным, но слух резали некоторые нотки, которые не походили ни на один их слышанных ранее Штайгером диалектов или акцентов.
– Да, пожалуйста, присаживайтесь, - сказал Герр Штайгерр и отодвинул газету на свою сторону, - хотите кофе или быть может пива?
– Пожалуй, я бы выпил чая, - герр Штайгер подозвал официантку и заказал.
– Я так думаю, что Вы не впервые в нашем городе.
– Тонкое замечание. Я бывал много раз в вашем городе, и с удовольствием возвращаюсь снова и снова.
– Да, но только это уже не тот город, что был раньше. По крайней мере, не тот, что живет у меня в сердце.
Я промолчал, было интересно к чему ведет Герр Штайгер. Принесли чай, и мы тихо принялись за свои напитки.
– Когда я был мальчишкой, мы часто играли в захват крепости, она неподалеку отсюда. Не всегда победа была нашей, но борьба, была интересна сама борьба. На набережной я познакомился со своей будущей женой. Это было много, много лет назад... А что сейчас? Мы вымираем, Николай, ведь я не ошибся, назвав Вас этим именем.
– Нет, Вы правы, Герр Штайгер. Я бы спросил, как Вам удалось меня узнать, но ответ очевиден и так.
– Конечно, я ждал Вас. Рано или поздно, но вы, до сих пор не могу определиться, как называть вас.
– Думаю, что Вы сможете найти в истории наши имена, но имеет ли это значение? Предполагаю, что и суть нашего разговора Вам тоже известна?
– Да, мало того, я готов дать ответ прямо сейчас.
– Извольте.
– Мой ответ да. Я слежу за новостями, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы спрогнозировать ближайший ход событий. Но Вы также должны понимать, что я солдат и выполняю приказы.
– Я Вас и не хотел призывать к неповиновению. Никто не может сказать, что действительно правильно и ложно.
– Я уверен, что Вы. Николай, знаете, что нас ждет. Я буду руководствоваться своей совестью.
– Благодарю Вас, более мне ничего от Вас не нужно.
Я допил чай и собрался уходить. Герр Штайгер встал, протянул мне руку, и я пожал ее. Он посмотрел впрямую на солнце и спросил:
– Сколько нам еще осталось?
Я лишь покачал головой.
– Все
– Прощайте, Николай. Может, увидимся в другой жизни.
Я вышел на центральную площадь, когда ко мне присоединился Олег.
– Ты новости смотрел?
– спросил я Олега.
– Да. Точка не возврата пройдена. Николай, ты считаешь, что мы все делаем правильно?
– Нет.
– Тогда, - Олег задумался.
– Тогда почему мы вмешиваемся, если не знаем, что будет лучше на этот раз?
– Да, именно.
– Олег, ты же помнишь начало?
– Да, тогда было все просто.
– А помнишь, когда на Совете первый раз решили исключить нашу группу?
– Как не помнить, - Олег мрачно вздохнул, - я думал тогда, что все для нас закончилось.
– Ну, закончилось, не закончилось, а ведь мы много времени потеряли, люди перестали в нас верить, перестали нам верить.
– Да, группа Свенсона наделала делов, их политика невмешательства!
– Ну, ты тоже не совсем прав.
– Почему? Надо было действовать! Надо было на корню выжигать этих, - Олег с омерзением сплюнул.
– Ты забываешь об одной важной вещи. Все, что происходит в этом мире, все это послужит нам в дальнейшем.
– С точки зрения Эксперимента, безусловно. А может он и не нужен вовсе?
– Все может быть. Ты не забывай, что люди не перестали быть людьми, даже когда мы покинули их.
Мы шли неторопливо по набережной. Прохладный речной ветерок легко блуждал среди деревьев, то и дело игриво подталкивая в спину. Теплый летний вечер успокаивал, вечерний город был тих и свеж. Олег остановился.
– А что будет в конце? Что будет, когда все закончится?
– Не знаю.
– Нет, Николай, знаешь! Что дальше?
– Не могу сказать, это будет решать Совет. У нас с тобой еще есть время.
– Время... нет у нас уже времени! Что будет с моей семьей?
– Олег, не забывай, не забывай! Ты не они, это не твоя семья. Забыл Правила?
Олег замолчал. Он опустил голову и вздохнул.
– Я помню правила. Но ведь они живые, ты, ты же сам это знаешь - они живые!
Я посмотрел на Олега. Как часто я слышал это, как часто мои товарищи путались в реальностях. Он всегда был таким, с самого начала. Именно поэтому я и взял его. В чем-то он конечно прав. Я посмотрел на гуляющие по набережной пары, они тихо разговаривали, смеялись. Они любили, ненавидели, они умирали, рождались, они жили.
– Олег, - я серьезно посмотрел ему в глаза, - ты знаешь правила, ты не должен больше об этом говорить, иначе я буду вынужден тебя заменить. Тебе все понятно?