Коломбина для Рыжего
Шрифт:
– Черт! Логично, – в голосе Бампера слышится облегчение. – Буду знать, милая. На мой счет можешь не переживать, все чисто. Обычно такие моменты я контролирую.
Я натягиваю белье, колготки, отвернувшись от парня, поправляю платье, не в силах взглянуть в его сторону. Не желая видеть в его глазах отражение той, кем только что для него стала. Даже голос предает меня, и все же я прошу. Стараясь сохранить в нем хоть толику твердости.
– Не называй меня милой. Это не так.
– Почему вдруг? – удивляется Бампер. – Очень даже так! – мне кажется, или я вновь за шумным вздохом слышу ухмылку
– И деткой тоже. Что? – я все-таки смотрю на него. На довольную рыжую морду, в немом вопросе вскинувшую вверх темную бровь. – Ты издеваешься, что ли, надо мной? – замираю, полуобернувшись. – «Это» больше никогда не случится!
Все-таки взглянула. И не хотела, а глаза сами нашли теплый взгляд: сытый, довольный, почти урчащий. Кто знает, быть может, для Бампера подобный секс обычное дело, и только мне сейчас так гадко от самой себя?
Господи, дура! Какая же я дура!
И как только могла такое с собой сотворить!
– Не кори себя, Коломбина. Ну, случилось и случилось. Главное, что нам двоим было хорошо. Я такие моменты из виду не упускаю.
– И не думала даже. Много ты знаешь.
– Врешь! – Рыжий заправил рубашку, застегнул ширинку и теперь уверенно дергает пряжкой ремня, вгоняя последний в шлевку брюк. – Мы давно должны были сделать это. Еще два с лишним года назад, на даче у Альки. Тогда я мог стать для тебя первым. Я прав?
– Сделай одолжение, заткнись, а? – я оглядываюсь в поисках оброненной сумочки-клатча, вновь избегая смотреть на Бампера. Заметив ее, раскрытую у порога, сажусь на корточки, сгребая рассыпавшиеся по полу предметы. – Не твое дело.
– Не мое, Коломбина, – легко соглашается парень. – Просто жалею, что не узнал раньше, насколько ты горяча. Я бы к тебе подкатил иначе. А так глаз ты подбила заслуженно, было за что. Если надумаешь повторить – дай знать, милая, я против не буду.
Он подходит вплотную и останавливается, нависая надо мной. Садится на корточки, поднимая навстречу своему взгляду мой подбородок.
– Все хорошо?
– Это больше не повторится. Никогда. Просто сложный разговор с бывшим за минуту «до» и ты. Я просто использовала тебя. Не ты меня, а я, понял?!
– Уу… – моя бравада смешно звучит даже для меня, и он наигранно огорчается, проводя большим пальцем по моим губам. – Так мы не наставили никому рога, малыш? Хм, досадно.
– Прекрати! – Я вскакиваю на ноги, не в силах больше видеть его улыбку. Порываюсь уйти, но сильная рука уверенно ловит мое запястье.
– Подожди, Коломбина, – Бампер останавливает меня на пороге, разворачивая к себе лицом. – Не так быстро.
– Что еще? – раздражаюсь. Шум праздника, в какой-то момент сошедший на нет, возвращается с новой силой, и после всего случившегося ноги так и норовят убраться подальше от Рыжего и из особняка Градова, каким бы он ни был роскошным, в тишину общаговской комнаты. Чтобы, наконец, остаться наедине с покаянными мыслями и свершенными поступками. С тем, что заставляет меня сейчас отчаянно краснеть под спокойным голубым взглядом.
А Женька, надеюсь, меня простит.
Я смотрю на руку парня и медленно отцепляю от себя его пальцы, чертыхаясь в душе на то, как
Но Рыжий сам отпускает меня. Возвращается в ванную комнату и поднимает сброшенный было на пол пиджак. Отряхнув для приличия, протягивает мне.
– Надень.
– Зачем это? – удивляюсь я непонятному жесту Бампера. – А-а, – разрешаю усмешке появиться на губах, – надоел мигающий светофор? Или хочешь испытать свою подругу на ревность?.. Не советую проверять, Рыжий, рискуешь не досчитаться волос. Я-то уж точно твоей Барби не по зубам. Лучше ей предложи, а я обойдусь, не маленькая.
– Скорее примелькался, – вновь тормозит он меня, останавливая в дверях. – Давай надевай, Коломбина! Не кочевряжься! – тычет одежду в руки. – Если не хочешь, чтобы народ сообразил, чем это мы с тобой здесь занимались, – многозначительно дергает бровью, показывая взглядом на разошедшуюся по среднему шву юбку, неприлично оголившую часть ягодицы. – Да не укусит он тебя, – давится смехом, глядя, как я, скрипя зубами, быстро вползаю в его пиджак.
– Сам виноват, увалень!
– Ой, напросишься, девочка…
– Я домой, а ты как хочешь! – даже в модном пиджаке с плеча Бампера я не намерена в отсутствие Женьки оставаться в доме, потому решительно направляюсь мимо гудящего ульем празднества парадного зала к выходу.
– Я отвезу.
– С какого чуда? Боишься, что стащу вещичку?
– Боюсь. А еще хочется отвязаться от тебя по-человечески.
– У тебя нет машины.
– Ничего, позаимствую. Нет желания получить нагоняй от новоиспеченной женушки Люка.
– Ты снова пьян.
– Разве? А мне казалось, что я не промахнулся.
– Дурак!
– Вампирша!
– Чертов Капот!
– Коломбина!
– Рыжий!
– Общага? – и снова темная бровь дугой, а зубы в оскал.
– Да!
Мне приходится прикусить язык и смотреть в окно всю дорогу, игнорируя выпады конопатого гада, пока он, сидя за рулем чужого авто, умело насвистывает известный всей стране рингтон, раздражая, кажется, своей импровизацией сам воздух. И только когда я вылезаю из задней двери «мерседеса», сбрасываю с плеч пиджак, и, кое-как прикрыв сумочкой вконец расползшуюся на платье дыру, мчусь к ступеням крыльца, я не сдерживаюсь и матерюсь, услышав вдогонку наглое и самоуверенное:
– В следующий раз, милая, надень чулки! Они меня страшно заводят!
Спотыкаюсь возле разом стихших у подъезда девчонок, задохнувшись от стыда, и, покрываясь пятнами, как жираф, тыча «фак» вслед сорвавшемуся с места автомобилю и скрывшемуся в нем водителю, на выдохе кричу:
– Да п-пошел ты, гоблин! Облезешь!
– Да, один билет до Роднинска. Спасибо.
Я снова возвращаюсь в город моего детства без предупреждения. Захожу в подъезд, открываю дверь своим ключом и переступаю порог родного дома, вдыхая полной грудью знакомый запах. Прошедшая неделя была одной из самых сложных в моей жизни, я с честью пережила ежедневные встречи в университете с Серебрянским и Сомовой, но извела себя упреками из-за своего необъяснимого поступка на свадьбе подруги, и теперь возвращаюсь домой в надежде хоть немного отдохнуть душой возле отца и забыться за любимым делом.