Колонисты. Часть 3
Шрифт:
Рут напомнила:
–А мой папа мечтает женить Вас на одной из моих сестёр.
–Я не намерен жениться в ближайшее время. А вот для Либби устрою бал. Хочу приглядеться к местным холостякам.
1 мая в коридоре Рудольфа поцеловала уезжающего на службу Хьюго, обещала ему:
–Поезжай спокойно, сынок, я позабочусь о твоих дочерях.
Затем она вошла в комнату Нолана. Тот прихорашивался перед зеркалом для бала у Данкартов.
Стены и пол в кабинете отделаны светло коричневым мрамором.
Изящный
У зеркала ковёр из серой козьей шерсти.
Белые шкафы с книгами.
Белый камин с серо-голубым креслом.
Руди просила старшего сына:
–Ты бы меньше времени проводил с Хитер. А то ходят нелепые слухи, будто у вас роман.
–Ты веришь этим досужим мнениям?
–Я не знаю, что и думать, когда вы допоздна сидите в лаборатории…
–О, и ты туда же! Почему пуританское общество не в состоянии поверить, что женщина может быть просто другом или просто сотрудником?
–А ты не боишься компрометировать своего друга-девушку? Или ты думаешь, что она настолько дурна, что ни один парень на неё не посмотрит?
–У нас под окнами целый полк неженатых кавалеров, кто-нибудь непременно влюбится в нашу Хитер. Вот возьму её сегодня на бал, пусть приглядится к женихам.
–Разумнее всего: не брать с собой Хитер!
–Мама, Хитер не служанка, а моя служащая ассистентка, такой же коммерсант, если хочешь: фабрикант-делец.
К брату заглянул Лайнус.
Мать похлопала младшего сына по плечу и сказала:
–Пойду, попудрю лицо ещё раз перед выходом.
Пожилая женщина вышла из кабинета.
Нолан заметил унылый вид брата:
–Лэнси, у тебя опять повис нос. Отчего хандра не покидает тебя? Ты – молод и красив: радуйся жизни.
–Видимо, хандра въелась мне в кровь. А женщин у меня с лихвой…Но они мне быстро надоедают.
–Ты их бросаешь, а они тебя клянут и проклинают…
–Да, в глазах наивных дурочек: я – подлец и негодяй. А я лишь устаю от однообразия. Невольной жертвой любви может стать любая, кто решится мне улыбнуться или заинтересованно глянуть…Но я никого не люблю, поэтому моё сердце глухо к их слезам. И как-то я устал от этой бессмысленной игры. С женщинами скучно: купил ей ошейник из драгоценных камней, и всё – бегает за тобой, как собачка. Бывает кто-то даст такой даме подарок побольше, так она бежит к другому…
–Окружил себя продажными дешёвками, и считаешь, что все женщины – твари. А ты выйди в нормальное общество, попроси у аристократки того же, что и у проститутки, и твоё лицо месяц будет хранить следы её веера, потому что руки о тебя марать не станет.
–Думаешь, стоит поискать достойную жену?
–Если ты созрел до того, что сможешь содержать семью…кто ж против?
–Я сам не знаю что хочу…Я до сих пор с ужасом вспоминаю завывания и упрёки Бианки. Но, надо полагать, Нолан, ты и сам не без греха.
–Я хожу в публичные дома. Меня называют странным. Я накидываю на лица женщин покрывала. Не хочу их знать, не хочу к ним привыкать.
–А, может, представляешь лицо Ингрид?
–Всё реже,– кивнул старший брат и отвернулся.
Лайнус у крыльца дома Данкартов помог сойти с открытой кареты – лонди ассистентке Хитер. Девушка застенчиво поблагодарила, совсем не взглянув на него.
Тот заметил:
–Ты – родная сестра Бианке, но вы такие разные…
Нолан помог сойти матери.
Осмунд Данкарт встречал гостей, стоя у парадной двери с лакеями.
Старший Стронгхольд обнаружил новую деталь в лице соседа:
–У Осмунда такая хитрая улыбка, как у шулера, который удачно провернул дело.
Рудольфа отметила:
–Осмунд совсем высох под палящим солнцем Гималаев, у него столько морщинок у глаз, когда он улыбается…
Зрительный контакт Хитер со старшим Данкартом был мимолётен. Осмунд о ней успел подумать: «Ничего примечательного». Мисс Харфаух впечатлил образ повзрослевшего соседа: «Как обаятелен этот мужчина. Но нельзя выдать своих симпатий, это неприлично для девушки».
Нолан Осмунду:
–Сэр.
–Сэр Стронгхольд,– кивнул тот в ответ.
Ту же манипуляцию с хозяином проделал Стронгхольд-младший.
–Миссис Стронгхольд,– поклонился даме Данкарт.
Руди и Хитер присели в реверансе.
–Ну, что, раскрыли все тайны этого мира?– с шуткой вопрошал Нолан у Осмунда,– Наслышаны, что Вы своим ходом побывали в самых дальних уголках Гималаев.
Тот отвечал:
–Лишения, болезни, трудности делают жизнь интригующей…и потому интересной. Сидеть дома в сытости – значит скучать и прозябать. Экстремальные условия лишь закаляют меня.
Рудольфа покачала головой:
–И всё же, не понимаю: зачем лишать себя благ цивилизации?
Осмунд вздохнул:
–Вот и вернулся. Хотя…может, не смогу долго без гор и пеших походов.
Нолан напутствовал:
–Ну, если Вы – имморалистическое существо, не знающее болезней и усталости, то Вас ждут новые вершины.
Хозяин бала поинтересовался:
–А где ваш средний брат Хьюго?
Стронгхольд-старший отвечал:
–На военной службе. А его жена не любитель балов и развлечений.
–А эта милая особа – Ваша жена, мистер Нолан?
–Моя напарница на фабрике, ассистентка в лаборатории, совладелица от бизнеса. Это мисс Хитер Харфаух.
–Вы ещё держите слонов?
–Нет, наигрался…Я отправил их на фабрику таскать тюки с тканями…
Гости прошли в дом.
Нолану не понравился вернувшийся в родные края сосед, он бурчал:
–Осмунд так горд, будто сам вручную стаскал на Гималаи все камни, чтоб образовались горы.
–Не лицо, а расплывчатое пятно,– усмехнулась одна из дам, глядя на белёсую Хитер.