Колонисты. Хруст. Дилогия
Шрифт:
– Да нет пока, – пожал плечами я, – ты что, работу, что ли, ищешь?
– Ну, типа того, – усмехнулся Литвин, – менять Шендра нужно только через два часа, ужин я сделал, новые ловушки расставил. Чем еще себя занять – ума не приложу.
– Так бы и сказал. Шкуры после обработки нужно будет растянуть. А для этого понадобится сделать рамки. Так что можешь насобирать сучьев покрепче, взять у меня из рюкзака проволоку и скрутить их вместе.
– А размер какой? – тут же загорелся Литвин.
– Ну, чтобы шкура вместилась. Даже с запасом – ее растянуть ведь
Литвин уже собрался было идти за сучьями, но развернулся и поинтересовался.
– А сколько вообще рамок надо?
– У нас сейчас пять шкур в «НКВД», – принялся считать я и сразу прикидывать, сколько действительно рамок нам понадобится, – как минимум пять рам нам и нужно. А в идеале штук 10-15.
– Зачем так много? – удивился Литвин.
– Во-первых, у нас еще две шкуры есть, которые пойдут в следующий цикл. Я думаю, что «НКВД» обработает их быстрее, чем высохнут на рамах предыдущие. А во-вторых, мне кажется, что в дальнейшем мы сможем набивать больше шкур, чем сейчас. Соответственно, если есть время – стоит позаботиться и сделать запас рам. Будет, мягко говоря, не совсем удобно, если мы притащим кучу шкур и вынуждены будем уставшие и голодные в срочном порядке крутить новые рамы. Так что, если сейчас есть время, почему не сделать их заранее?
– Тоже верно!
– И кстати, – добавил я, пока Литвин еще не успел уйти, – нужна будет еще одна рамка, большая.
Я похлопал по медвежьей шкуре.
Литвин кивнул и отправился добывать сучья.
Я же вернулся к процессу снятия шкуры.
Прошло минут двадцать, и Литвин принес первую партию сучьев. Он свалил их неподалеку от меня и вновь отправился на поиски. Во второй раз он вернулся намного быстрее.
– Вот теперь можно работать! – Литвин расселся возле кучи палок, размотал проволоку и приступил к работе.
Трудились мы молча минут пять, не больше. Первым нарушил молчание Литвин.
– А ты кем был до того, как стал колонистом? Ну, я помню, что ты учился на специалиста. А вот на какую специальность именно, ты не говорил. И почему бросил?
Я со вздохом облегчения распрямился – вырезать шкуру с лапы оказалось весьма сложным процессом. Но половину я уже сделал, осталось еще две лапы.
– На электронщика, – ответил я.
– Электрик что ли?
– Не совсем. Конечно, мог бы работать и как простой электрик, но у меня специализация касалась скорее ремонта различного оборудования и его настройки, – ответил я.
– А-а-а, – протянул Литвин, – так, а чего в колонисты подался? Почему учебу бросил?
– Бросил, так как деньги закончились. Не хватало оплатить обучение.
– А куда же ты деньги дел? – удивился Литвин. – Прогулял, что ли?
– Если бы… – хмыкнул я. – За учебу платил отец. За меня и за брата.
– И что? Перестал платить?
– Угу.
– Почему?
– Умер. И он, и брат.
– Извини… – Литвин замолчал. – А мне просто надоело тянуть лямку на Земле.
– Где тянул? – я напряг память, – Шендр что-то про завод вроде говорил…
– Металлургический
– И что, так тяжело было работать?
– Как тебе сказать, – пожал плечами Литвин, – вроде и не особо сложная работа. И деньги, вроде как, неплохие. Для Земли, во всяком случае.
– Так почему ты тут?
– Да задолбало оно все, понимаешь? – глядя себе под ноги ответил Литвин. – Корячишься по 12, а то и по 16 часов каждый день, чтобы получить лишнюю копейку. Нет, можно конечно спокойно отбывать одну смену – это 8 часов, и валить домой. Но я месяц так поработал, получил сущие копейки и понял, что придется вкалывать. Да и с 6 утра до 2 дня отработаешь, домой придешь и не знаешь, что там делать – скучно. Из развлечений только слушать соседей за гипсовой стенкой или спать. Короче, жизнь растения.
– И ты решил записаться в колонисты?
– А почему нет? – пожал плечами Литвин.
– Тут ты можешь очень быстро отбросить копыта! – улыбнулся я.
– Копыта можно отбросить и на Земле, – мрачно ответил Литвин, – подстерегут в день получки или просто наркоман прирежет в темной подворотне, какой-нибудь псих шмальнет просто ради веселья.
– Ну, тут-то намного больше возможностей уйти в мир иной.
– Может быть, – пожал плечами Литвин, – но сам-то ты тоже почему-то не захотел оставаться на Земле?
– Тут ты прав. Здесь у нас есть хоть какие-то шансы подняться. На Земле так и будешь до самой старости горбатиться за копейки.
– Вот! – назидательно поднял палец Литвин. – Меня все родные уговаривали остаться, не лететь. Но в день, когда я пошел в вербовочный центр, меня провожали мать и сестра. Так вот, прощаясь, я заметил в их глазах помимо прочего надежду. Надежду на то, что если я смогу устроиться на новой планете, смогу прилично заработать, то заберу их к себе.
– К слову, – поинтересовался я, – а нормальное имя у тебя есть?
– Чем тебя Литвин не устраивает?
– Ну, не знаю, – я пожал плечами, – это скорее кличка.
– Позывной и никнейм в системе, – кивнул Литвин.
– Так нормальное-то имя у тебя есть?
– Было. В той жизни, – пожал плечами Литвин, – и в той жизни осталось. Как и у Шендра как и у тебя.
– Я свое имя помню и…
– И готов назвать его? И фамилию? А зачем?
Я даже не нашелся, что ответить.
– Так принято …
– На Земле! – перебил меня Литвин. – А мы сейчас на Хрусте. У нас другой мир, другая жизнь и логично, что другие имена.
– Может, и так… – согласился я.
Наступила тишина.
– У тебя есть родные? – спросил Литвин спустя какое-то время.
– Есть, – кивнул я.
– Ты ведь тоже их хотел бы забрать к себе? Что они тебе говорили, когда ты улетал?
– Они несовершеннолетние. Когда я улетал, то они меня не могли провожать – из приюта их не выпустили бы.
– Сестры?
– И брат.
– Но ты ведь хочешь их забрать?
– Хотел бы, но пока некуда. Здесь слишком опасно. Они не выживут тут и часа за воротами.