Колонисты

Сердитый Коротыш

– Зарплата шестьдесят больших монет, это в среднем больше в полтора раза чем у остальных.
– Заметила мать.
– Ты хочешь, чтобы я или Нилина от нее отказались?

Блин, вот дилемма, об этом я как-то не подумал.

– Может, пока молодая мама займется выпечкой?
– спросил я их.
– Вы с ней не говорили?

– Не до разговоров ей сейчас - ребенок раньше срока родился, слабенький, может не выжить.
– Сказала мать.
– Так что пока мы к ней не ходили и не затрагивали эту тему.

– Ладно, могу и я тесто замесить и испечь.
– Сказал я. Все женщины и Горшок выпучили на меня глаза.

– Это где же ты научился?
– ехидно спросила меня мать.

– За тобой подсмотрел, да и в книжках много интересных картинок есть.
– Нашелся

я. Ну как им скажешь, что готовить иногда мне приходилось, хотя моя стряпня не слишком вкусной была, но я надеялся, что распробовав мою готовку, женщины сами займутся ею.

– Когда это ты успел?
– спросила с подозрением мать.

– Да я много чего успеваю.

– Я заметила.
– Кивнула она.
– Ладно, мы за тебя все придумали - одну смену буду я работать, другую Нилина, молоденькая, кстати, ее зовут Золянка, за детьми присмотрит и так по хозяйству. Ну а на вас, обормотах, вся мужская работа и еще про воду не забывайте.

– Может Золушка?
– Невинно спросил я.

– Какая еще Золушка?
– не поняла мать.

– Это которая раздатчицей в заводской столовой работает?
– спросила меня Нилина.

Я расхохотался, вот уж не ожидал. Остальные тоже заулыбались, поддержав меня, хотя будь среди нас люди, то рожи орков показались бы им серьезными, а поведение вообще ни в какие рамки не укладывающимся - только что с похорон и веселятся. Однако тут надо глубже вникнуть в культуру народа - орки и остальные, проводив своих родственников в последний путь, не носят горе в себе, а отпускают его, открыв души для радости за ушедших на перерождение. Орки верят, что твой прадед или дед в скором времени родится в мире и продолжит свое существование но уже в новом теле. Поэтому и к смерти они относятся легко, как к ступеньке в будущее. Из праха пришел, в прах и превратишься, что-то вроде этого. Закапывают в землю орки только преступников и безжалостных убийц-маньяков, которые идут против народа, желая им никогда не возродиться. Вот такая вот вера. Со своим уставом в чужой монастырь я не лез и не собирался, так что принял все как есть.

– Пусть будет Золянка.
– Согласился я.
– Тем более что у нее маленький. Теперь остается только договориться с Управой об открытии лавки и провести агитационную компанию.

– Это чего?
– не поняла Нилина, а мать, уже привыкшая что я иногда говорю непонятные слова или понятные, но совершенно под ними понимаю другое, только вздохнула.

– Это значит, - пояснил я, - что наши булки самые сдобные и сладкие, чем у других.

– Дак их и так брать будут.
– Сказала Зорька.
– На нашей улице это будет единственная лавка, чтобы в центр не идти.

– Тем более.
– Поддержал я ее.
– Ну что, сейчас поедим и посмотрим фронт работ, да пусть кто-нибудь сейчас же в Управу сходит.

– Нам через три дня на работу.
– Сказала мать.
– Хлыст время дал, чтобы обустроиться, да и пообещал машину выделить, вещи перевезти.

– Чего там перевозить.
– Махнула рукой Нилина.
– Пожиток немного, кроватей всего две, а шкафы у вас и свои не заполнены, так что мы и так утащим.

– Если пообещали, то надо пользоваться.
– Сказал я.
– Стройматериал там привезти или еще что, надо сначала посмотреть, как можно дом в лавку превратить.

– Монеты ты где возьмешь?
– в очередной раз спросила Нилина.

– Можно на охоту пойти.
– Сказал молчавший до этого Горшок, который подпирал косяк входа в нашу с ним комнату, которая на время становилась детской. Мы же с ним будем спать "на мужской половине" - на чердаке места много, своего рода второй этаж, а вот весь дом отдаем в распоряжение девочек.

– Ты что ли охотник?
– спросила мать, сузив глаза.
– Лука и в жизни в руках не держал.

– Дядька Кнут хорошо платит за шкуры, а мясо можно сдать фермерам.
– Сказал упрямый Горшок.
– Я слышал, что пару постоянных охотников поймали на браконьерстве, а больше в лес никто не ходит, некогда, да и некому.

– Ну-ка, отсюда поподробнее.
– Попросил я.

И Горшок начал колоться. Подслушал он разговор двух мужиков

в лавке, этого самого Кнута и второго, который занимался шитьем одежды. И если первый был кожевенных дел мастер, но сам в лес за добычей предпочитал не ходить, просто покупая ее у охотников, то портной, который изредка брал у него кожу для вставок, закупал текстиль в Метрополии и вставало ему это в копеечку, поэтому одежда и была такая дорогая. Вот эти два предпринимателя и решили попробовать сшить одежду полностью из кожи, но с подкладом. Так как этого еще никто не делал (а может быть и делали, но я не знал, а в нашем поселке кожаные вещи можно было увидеть у эльфов и то изрядно поношенными, но еще годными к использованию), то эти два кулибиных решили попробовать и Кнут заказал охотникам кожу. Много. Да только те уже выбрали лунную квоту на добычу шкур. Так, оказалось, можно было в лунный период добыть пять шкур Круторога, четыре Клыкаря или с десяток Горного Скакуна, который и размером был поменьше. Водились у нас тут и более мелкие хищники, но их шкуры Кнут не брал, предпочитая именно эти и если Клыкаря он брал исключительно из-за красивой расцветки меха, чтобы потом перепродать в Метрополию, то Круторога использовал как основной материал - дубил, выделывал и продавал уже как готовый к использованию. Посулил Кнут неплохо - как минимум двадцать полновесных больших монет за одну шкуру. Охотники польстились на деньгу ну и отправились в лес. Кто же знал, что шаман зорко следит за всеми вот такими вот любителями наживы. Ну и взяли их там тепленькими, когда они засаду на Круторога готовили - голыми руками зверя не возьмешь. Стоит сказать, что охота проводится с использованием лука со стрелами, ножа, боевого топора или другого какого холодного оружия, лучевое и энергетическое не используется, так что местной гаусс-пушкой воспользоваться не получится - мигом отберут и еще припишут незаконное использование дальнобойного оружия. Я, конечно, понимаю, зачем это сделано. Чтобы орки-охотники подчистую не выкосили всю местную живность. Она же не виновата, что здесь возникло поселение разумных индивидуумов, которые тоже хотят носить кожаные вещи. Короче, Кнут крепко задумался, где же ему сейчас взять кожу и даже в Управу ходил, просил, чтобы одна из поисковых партий, если вдруг напорется на кого крупного, то непременно кожу с него сняла и ему доставила, а он, так уж и быть, в обиде их не оставит. Но Древляна скрутила ему дулю - ты, говорит, уже и так все окрестное зверье на свои кожи извел, хочешь планету вообще без животины оставить? Ну это она зря - мелких хищников наподобие земных волков, гиен и шакалов здесь водилось многовато, так что фермеры сами уже начали их отстреливать. Даже не их, а грызунов, которые портили посевы, эти же охотились за грызунами и вытаптывали их, так что фермеру и от тех и от других было несладко. А шкуры этих хищников Кнут как назло не брал, хотя ему-то какая разница.

Выслушав Горшка, я положил руку на стол.

– Пожалуй стоит поговорить с этим Кнутом.
– Я посмотрел в глаза матери.

– Совсем сдурел.
– Заявила она.
– Ты хоть знаешь, кто такой этот Круторог и как выглядит?

– Знаю.
– Кивнул я.
– И понимаю, зачем его шкура понадобилась Кнуту. Из нее можно сразу пять-шесть курток сшить или с десяток плащей.

– Послушай, сын, - начала мать, - выбрось эту идею из головы. Этот зверь больше тебя раза в три и сильнее, стрелой из лука его не возьмешь, его шкуру можно пробить только из лучевика, а на охоту тебя с ним не отпустят, а если поймают, то такой штраф придется выплатить - мы всех денег сразу же лишимся.

– Но ведь охотники его как-то ловят?
– спросил я.

– Они копают большую яму, втыкают туда колья, маскируют, а потом заманиваю в нее жертву. Там минимум двое нужны, эти двое и работали вместе - один ты не то что его самого, шкуру его не поднимешь.
– Заявила с уверенностью мать.

– Ну, чтобы поймать зверя, необязательно яму копать.
– Заявил я.
– Тем более что Круторог ведь не с дом величиной, а просто большой тупой бык, который живет в предгорьях. И его можно обмануть или взять хитростью. Надо посоветоваться с охотниками, может подскажут чего.