Колония "Дельфин"
Шрифт:
– Конечно, не обижусь,- я покачала головой. – Мне очень приятно. Спасибо, за завтрак.
Я откусила вкусный пряник, таких нам в столовой не давали, и сделала несколько глотков холодного молока.
– Почему, ты больше не играешь со мной?
– с грустью спросила Ева. – Ты больше не хочешь со мной дружить? Это из-за того, что я назвала тебя плохой принцессой?
Да, именно из-за этого, Герман запретил нам видеться. Но в этом не было вины Евы, по большому счету оплошность висела на мне.
– Нет, что ты? – возмутилась я. – Я хочу с тобой
Мне мало в это верилось, но хотела попробовать. Когда я занималась с Евой, Герман старался меня не трогать, а еще раз попасться в его сети, я совершенно не горю желанием.
– Ура! – малышка запрыгала возле кровати и захлопала в ладоши. – Скоро мы сможем играться как раньше! Ура!
Нашу идиллию нарушила девушка, вошедшая в лазарет. У неё были каштановые, средней длины волосы, заколотые на затылке. Девушка была молода и одета так же, как и наши вожатые, только ниже плеча красовалась ярко-красная повязка - она была врачом.
– Ева, тебе нельзя здесь находиться, - спокойно сказала она. – Беги домой, а Соне нужен покой. Она болеет.
Девочка обиженно опустила голову и вышла на улицу. От сквозняка, мне раздуло волосы – погода продолжала бушевать. В помещение было темно и вся обстановка походила на фильм ужасов.
Врач удалилась в свой маленький кабинет, а через минуту вернулась с тонометром и флакончиком микстуры.
Девушка аккуратно села на край кровати и попросила меня приподняться.
– Меня зовут, Лилия, - представилась она, устанавливая на моей руке, прибор для измерения давления. – Можешь, звать меня Лиля. Я сказала, что у тебя сотрясение, но это не так. Твои показатели уже ночью пришли в норму.
Я немного проморгалась, недоумевая от её слов. Значит, она все-таки умудрилась осмотреть меня.
– Давление в норме, - убедилась она, взглянув на показатели. – Зрачки не расширены. Каких-либо отклонений в реакции нет. Значит, ты практически здорова. У тебя ведь ничего не болит?
Я замотала головой. Я обманывала её. Мне казалось, что в голову воткнули четырехметровый штырь и выделывают на нем акробатические трюки.
– А это ещё что? – спросила она, заметив посиневший от холода шрам на ключице.
– Травма детства, - ответила я, застегивая робу на верхнюю пуговицу. – Это было очень давно.
Мне было странно все это. Девушка действительно переживала за моё здоровье или же просто отлично играла свою роль. Её серьезный вид непоколебимой женщины, с натяжкой, но все же внушал доверие.
От неё не веяло опасностью, которой просто фанило от других взрослых. Пока она что-то записывала в тетради, я пробежалась глазами по помещению.
Таблетки. Мне нужно достать таблетки.
Так зачем, вы сказали, что у меня сотрясение? – с недоверием поинтересовалась я. – Если со мной все в порядке, я могу идти?
Девушка посмотрела на меня, как на редкостную тупицу.
– А тебе это надо?
– Что именно? Я не понимаю вас.
– Зачем
– Нет! – испугавшись, вставила я. – Я лучше останусь здесь.
– Вот и славно, - она еле заметно улыбнулась, а потом взяла в руки бутылёк с микстурой. – Будешь пить это, по чайной ложке, каждые два часа. Мне придётся тебя оставить на какое-то время, в карцере, у одной девочки температура не спадает, и лучше я побуду с ней.
– Аля? – задрожала я. – Это моя подруга! Что с ней?
– С ней все будет хорошо. Обещаю. А тебе советую лежащий режим. Хотя бы притворись немного, что болеешь. Так, будет лучше для нас обеих.
Я уже практически её не слышала. Неужели, Алю поместили в карцер? Теперь, я даже не знала, кто из нас получил более суровое наказание, ведь я даже не представляю, что значит находиться в этом подвале. А простудиться в этом месте, не всегда значит, что ты сможешь поправиться и Миша тому доказательство.
– Это я во всем виновата, - со слезами на глазах, прошептала я. – Помогите ей, пожалуйста.
Девушка опечалено вздохнула и потёрла пальцами переносицу.
– Она поправиться, - врачиха поднялась с кровати и начала собирать тонометр. – Честно, все будет хорошо.
Она уже собралась выйти за дверь, как я её остановила:
– Лиля? – позвала я врача.
Она остановилась и посмотрела на меня.
– Спасибо вам, - поблагодарила я. – Просто очень непривычно видеть здесь неравнодушных людей.
Лилия опустила глаза, как будто я только что обвинила её в чём-то.
– Я скоро вернусь. Можешь зажечь свечи, на улице темно, а свет отключили из-за непогоды. В моем кабинете есть спички и пару свечек, - с этими словами, она вышла из лазарета.
А я, упала головой на подушку. И сразу же пожалела об этом – неприятная боль пронзила затылок и напомнила мне о вчерашнем дне. Напомнила об унижениях, через которые мне пришлось пройти. Герман – долбанный псих, это очевидно, но Марат…
Ещё бы немного и он сломал мне челюсть. Как только у него хватило совести, сказать, что это была попытка помочь мне? Он поступил подло и все, что он говорит, теперь, не имеет никакого значения. Для меня этого человека просто не существует. Я ненавижу его. И вообще, я больше не хочу о нем думать. Он даже этого не достоин.
У моей подруги большие проблемы со здоровьем. Я переживаю за неё. Надеюсь, её отправят в город или же все пройдёт само по себе. Очень хорошо, что за ней присматривает Лиля, от этого становилось немного легче.
Дождь бил по окнам, нарушая тишину в помещении. Я прошла в кабинет Лилии, чтобы взять свечу, и не только.
Таблетки. Они были закрыты в железном ящике, и возможности добраться до них без ключа не представлялось возможности.
Скорее всего, Лилия носит ключи при себе, а значит, нужно искать другой способ, чтобы заполучить их.