Колонизатор
Шрифт:
– И как же они возражают?
– Свистят, щелкают, верещат. Иногда от злости выскакивают из травы и зубы скалят. Забавные зверьки. Зойка одного даже передразнивать приспособилась.
– Мужчина кивнул на девушку одних с Витяном лет.
– Есть местечко, где мы пару раз в год останавливаемся, так что тамошнее зверье, считай, в лицо знаем. И морковка в тех землях растет вкусная. Так вот дочь моя там натурально играет в магазин. Посвистит протяжно, просительно. Ей из кустов ответно свистнут. Как бы согласие дают. Она тогда надергает морковки, а вместо нее рыбки вяленой оставляет.
– Папа
– Вступила в беседу девушка.
– Они и землю рыхлят, и сорные травки выщипывают.
– Ты сама видела?
– Достаточно просто посмотреть на их грядки.
– Кстати, - у Витяна еще много вопросов, - а другие бродячие группы? Их много?
– Десятка два, думаю. Мы встречаемся или связываемся по радио. Обычно вечерами. Иногда к нам присоединяется кто-нибудь из ссыльных, если удается его убедить. Не всех мы приглашаем с собой, но Вас, юноша, я был бы рад видеть среди нас. Нелегко, конечно отказаться от комфорта, который Вы здесь так здорово организовали. Непросто научиться обходится только тем, что носишь с собой. Но шансы остаться на этом свете до старости при этом совсем неплохи.
– Спасибо за приглашение. Буду думать. Насколько я понимаю, решение нужно принять до рассвета.
– Да, мы уйдем, едва станет видно, куда ставить ногу. Однако давайте Вашу карту. Я помечу на ней наш маршрут на ближайшую пару недель. В день мы обычно проходим от двух до пяти километров. Легко догоните, даже если нет навыка чтения следов.
– Именно сейчас мы торопимся к пещерам Феофана, - это уже мать семейства, - так что за три последующих дня пройдем с полсотни километров. Неладно будет, если муссон накроет, когда мы без крыши над головой. А вообще мы сейчас обойдем горную цепь и снова двинемся на юг. Вдоль этой реки есть путь по границе саванны и полупустыни. Много растительной пищи - как раз все поспевает. И рыбка ловится.
Кстати, кажется, я вижу баллоны акваланга. Это ведь довольно громоздкое устройство. Вы его с собой привезли?
– Да, а что Вас удивило?
– интересуется Витян.
– Большинство ссыльных привозят респираторы или даже жаберники на полупроницаемых мембранах. Первые - не так громоздки, вторые - не имеют ограничения по времени пребывания под водой.
– Кислорода для респиратора мне здесь негде достать, забивать весь контейнер баллончиками - жаба давит. А жаберники требуют слишком тщательного ухода и серьезных расходных средств при обслуживании. Нет, лучше старый добрый акваланг. Легко чинить, компрессор компактен. И тот факт, что эти устройства используются через тысячелетие после разработки - лучшая рекомендация. Есть вещи, над которыми время не властно. Кирпичи например. Чего только строители не наизобретали, а их по-прежнему используют. Поэтому я взял сюда не все самое совершенное, а то, что наилучшим образом подходит для длительного использования в отрыве от источников снабжения, и прошло проверку временем. То есть не вышло из обихода, несмотря на то, что придумано в доисторические времена.
Забавно. Родители - явно выходцы с Земли, и разговор для них понятен. А остальные - уже аборигены. И тема для них - сплошные загадки. Витян не удивится, если они не видели ни одного кирпичного строения.
Отец и мать
Под рубахой и штанами на ней ничего не было. Зато было большое желание, которое они совместными усилиями и осуществили. От повторной попытки она его удержала:
– Извини, пару дней я не смогу больше этим заниматься. Там сейчас открытая рана. У меня ведь это в первый раз.
Отстранившись, Витян рассмотрел свою... слово "партнерша" его как-то не устраивало. Рослая, чуть ниже него. Изящное узкобедрое тело, все подтянутое, стремительное, по-юношески слегка угловатое. Даже при свете луны видно, что загар на нем лежит, как попало. Кисти, икры, шея заметно темнее тех частей, что скрыты под одеждой. Короткая стрижка дает понять, что пару недель назад волосы были сняты под корень.
Зойка тоже осмотрела его со всех сторон, ухмыльнулась.
– Ты на обугленную головешку похож. Корявый, угловатый и твердый.
Ночевали они на катамаране, укрывшись парусом. Спали немного, Зойка плакала, а он успокаивал. Это из-за того, что Витян не собирался с ними в путь. Однако к утру его решимость остаться здесь сильно побледнела.
– Ты единственный из ссыльных, с кем мне захотелось, ну, этого самого. И всего одна встреча. Как подумаю, что мы больше не свидимся...а-а-а...
– Да свидимся мы, вашу частоту я записал, антенна у меня мощная, свяжемся и назначим место. Я буду приходить. Вот доберетесь до места, так сразу и проведаю тебя. А то уж больно хочется... еще этого самого.
– Все равно, сидя на одном месте ты обязательно умрешь. Все умирают. А через два года мы с твоим сыном или дочкой пройдем здесь. Я увижу твой скелет в шатре, и умру от горя...а-а-а...
– Знаешь, я все-таки верю, что выживу. Место подобрал хорошее, экипировался, как следует. И сделал все по замыслу. Должен прижиться.
– Знаешь, какие умники здесь селились? С каким оборудованием и аппаратурой! Ты бы видел дома и целые поселки мертвых! Мы заходим мародерствовать. И повсюду обглоданные человеческие кости...и-и-и...
Вот такая ночка выдалась. Даже глупости всякие из головы испарились. Писк будильника прозвучал сигналом освобождения. Сделал сытный завтрак, покормил путников, собрал им в дорогу снеди на два дня, все самое лучшее, и проводил в зыбких утренних сумерках. Собственно, рюкзаки и матушку с младшим он отвез на катамаране километров на восемь вверх по реке. На всех места не хватило. Остальные подошли вскоре, Они легки на ногу, если без груза.
На прощание подарил гостям непочатую баночку пороха, да по полкило дроби и картечи, и коробочку капсюлей. Ответный дар его озадачил. Такие рации на Земле дети в качестве игрушек используют. Смолчал, однако. Бродяги навьючили поклажу и двинулись скорым шагом, пока не начало припекать.
А Витян загрузился грунтом и направился к своему такому одинокому жилищу, к жизни беспросветного отшельника. Бытиё снова возвращалась в привычную колею, но в ней уже чего-то не хватало. Теперь он точно знал чего. И кого.