Колояр. Дилогия
Шрифт:
– Господа, – Апраксин оглядел разгоряченных князей, – мы должны сейчас выработать некие принципы мира, чтобы не развязывать бойню на землях, имеющих высокий экономический рост. Война любит сгонять со своих мест самых лучших. А мы же не хотим, чтобы мастеровые, инженеры, ученые и талантливые ремесленники побежали в соседние княжества. Да, и в Кострому, будь она неладна. Кому от сих мероприятий будет хорошо? Не вам, это точно. Поэтому сохраняйте спокойствие. Обвинять никого не нужно. Я подозреваю о наличии третьей стороны, пытающейся столкнуть вас лбами.
– О чем я и толкую
– А ты дай слово, что не причастен к покушению на мою дочь! – Щербатов пристально взглянул на Романа Васильевича, пытаясь своим взглядом пробуравить невозмутимую маску на лице ярославского князя, этакий бетонный бастион, за которым пряталось много интересных вещей. – Княжье слово?
– Даю, – не моргнув, ответил Панин, снимая с пальца массивный перстень. Он проделал какую-то манипуляцию с ним, после чего раздался щелчок, и с внешней стороны выскочил металлический шип. Этот шип ярославский князь воткнул в указательный палец и дождался, когда набухнет капля крови. Затем Панин перевернул перстень и впечатал его поверхностью рубинового камня в кровь. Камень окутался бледно-алым всполохом и багрово запульсировал в такт ударов сердца.
– Я тебе доверяю, – кивнул Щербатов, внимательно глядя на манипуляции с камнем. – Опасная у тебя штучка на пальце. Для кого приготовил?
– Это клятвенный камень, – успокоил его Панин, цепляя перстень на палец. Рубин продолжал мерцать. – Если через пять минут я не упаду замертво – мое слово подтверждено. Но ты будешь мне обязан.
– Я знаю о таком обряде, – Щербатов выглядел спокойным и чуточку разочарованным. Панин не побоялся дать слово с помощью опасного перстня, а это означало, что Борис Данилович изначально пошел по ложному следу. Но в то же время и радовался непричастности старого противника к покушениям на дочь. – Ты получишь свое, если мы найдем истинного заказчика.
– Когда найдем, Борис, – поправил его Панин. – Когда… Я помогу тебе в меру своих сил и возможностей. Так Мирослава жива?
– Жива, – пробурчал Щербатов, зная ярославского князя. Тот не проболтается. Лишь пара-тройка человек будут знать об истинном положении дел в Торгуеве. – Я пока удалил ее подальше от эпицентра событий. Пусть успокоится.
– Я слышал, что вернулся сын Ставера Волоцкого? – поднял рюмку Апраксин с внутренней гордостью. Ему удалось перевести острую фазу неприятия в почти союзнический договор. – Как вы собираетесь вместе жить бок о бок?
– Обычно, – пожал плечами Щербатов. – Парень ничего не знает о прошлом своих родителей. Меня это устраивает. Я дал кровнику подняться на ноги, прикрыл его своим именем. В конце концов, Ставер сам совершил страшную
– Мальчишке могут нашептать доброхоты, – скривился Панин и опрокинул в себя водку. – Ты с огнем играешь. Кто-нибудь из твоих врагов подскажет Колояру, кто убил его родителей.
– Я введу его в свой клан, – спокойно ответил князь. – Есть на примете несколько хорошеньких и неглупых барышень. Пара-тройка горячих молодых жен в постели так забьют ему голову, что вообще перестанет думать о прошлом. Привяжу к себе.
– Ты должен ввести его в Род, а не в клан, – покачал головой Апраксин. – Вассальная обязанность не является преградой для кровной мести, ты же знаешь.
– У меня нет лишних дочерей, – хмыкнул Щербатов.
– А Мирослава? Она еще свободна и не связана помолвкой. Ты же собрался ее замуж за иностранца отдать? Вот и пересмотри свою позицию. Дело советую…
Борис Данилович что-то промычал, специально закусив водочку бужениной с хреном. Прожевав, все-таки ответил:
– На нее у меня другие планы. Мирослава выйдет замуж за того, кто мне выгоден. Волоцкий пуст, увы. Без родового Дара он никто. А мне зачем человек в Роду, который не укрепит его через кровь? Мне нужны наследники с мощной искрой!
– Почему же так? – Апраксин удивился. – Он же из Первых!
Апраксин не ведал, что на руках Колояра двадцать лет висели блокираторы, уничтожившие его искру, и искренне недоумевал после слов Щербатова. Первородные как раз имели преимущество природного Дара, чем всегда пользовались. Волоцкие, например, умели строить мощные заклинательные конструкции с помощью Огня и Земли. Элементали, подчиненные им, помогали отыскивать клады, чем и пользовался дед Колояра – Тримир. А еще Огонь, самый страшный помощник. Саламандры, Фениксы – все могло идти в дело, если требовала ситуация. И Щербатов хочет сказать, что молодой мужчина потерял Дар? Почему? Какая на то была причина?
– Не знаю, – увернулся князь Борис. – Может, перегорел. А может, никто с ним не занимался до инициации. Прошляпили момент – вот и получили пустышку.
– Жаль парня, – откликнулся Панин, но зная Щербатова, сохранил недоверие в своей душе. Что-то не так было в этой истории. Волоцкие умели вызывать заклятие «феникса», а наемников сожгли как раз таким ударным плетением. Получается, Колояр находился рядом с Мирославой не совсем пустой, как хочет того доказать Щербатов. Есть у мальчишки Дар.
– И все-таки я бы присмотрелся к варианту женитьбы Волоцкого на твоей младшей дочери, – поджал губы Апраксин. – Таким образом ты обезопасишь себя от кровной мести. И Колояру не придется идти против Рода, проливать кровь и становиться отщепенцем и изгоем. Он должен понимать, что мстить в таком положении ему очень опасно и невыгодно. Великий князь мгновенно снимет с него голову. Не думаю, что Волоцкий настолько одержим местью, чтобы лишить себя радостей жизни. Это не шутки, Борис. Что ты выгадаешь, отдав Мирославу в жены какому-нибудь европейскому дожу или герцогу? Практически ничего. Да и вряд ли император даст разрешение на свадьбу с человеком, не имеющим родовые корни из России.