Колояр. Дилогия
Шрифт:
«Откупается! – внезапная мысль пронзила как удар клинка в самое сердце. – Он знает о моем намерении, но стремится отвратить надвигающуюся месть! И откупается Мирославой, чтобы я стал частью Рода! Насколько я сведущ в тонкостях брачных отношений, я не могу ввести княжну в свою Семью, потому что у меня ее нет. Значит, данную функцию берет на себя противоположная сторона. Да, номинально я могу жить отдельно от новоприобретенных родственников и вести свои дела независимо, но даже в этом случае не имею право на кровную месть в кругу Семьи! Вот же черт… Как я раньше не догадался! Все себя жалел, играл
Что ж, кто тебе гадил, тот тебе и поможет…
А есть ли из этой ситуации выход? Ну, действуя тоньше и изощреннее, можно все что угодно придумать. Взглянув на застывшую в каком-то непонятном ожидании Мирославу, я неожиданно привлек ее к себе, ощутив бешено бьющееся сердце девушки и ее приятные округлости, обтянутые тканью платья. Поцеловал в мочку уха и прошептал:
– Спасибо, что помогла мне в Журавлихе. А то бы сдох от этого отката.
– Мы в расчете, – голос княжны дрогнул. – Может, поцелуешь меня, наконец, по-настоящему?
***
Откат в самом деле чуть не доконал меня. Такой ломки организма я что-то не припоминал в своей жизни. Даже будучи в теле майора Прохорова со мной не случалось подобного. Мне становилось все хуже и хуже, я перестал понимать, где нахожусь, куда меня тащат, что делают. Помню только прикосновения прохладных ладоней, пахнущие фруктовыми леденцами губы. Утекающая из моего энергетического кокона сила ничем не компенсировалась. Я не слышал даже голос Ясни. Он вообще перестал для меня существовать.
Я оказался в какой-то непонятной субстанции, которая присосалась ко мне тысячами странных жгутиков и беспрерывно выбивала из моего тела очки жизни, если применять геймерские термины. Удивительно, я ведь и в самом деле ощущал тикающий счетчик.
Мне потом по секрету сказали, что Мирослава ни на минуту не отходила от меня, подпитывая своей Силой безнадежно продырявленную ауру. Как только становилось лучше, она тут же падала в кресло и спала беспробудным сном. Давала себя заменить только в случае замедления процесса отката.
Если бы в имении кроме меня находился квалифицированный маг, я встал бы на ноги уже на второй день. Увы, но Мирослава не подходила на роль Целительницы, и поддержала меня только своими амулетами.
А потом приехала целая кавалькада из «скифов» и «буранов». Около пятидесяти дружинников князя начали прочесывать лес. А два Целителя взялись за мое восстановление. И удивлялись происходящему. Потом слезно просили забрать меня с собой для проведения неких экспериментов. Мирослава наорала на них, что не позволит делать из меня подопытного хомячка. Ишь, чего удумали! Диссертацию научную писать! Известности мировой захотелось. Хотя, они все правильно делали. Нужно же понять, по каким причинам случился пробой защитного кокона. Что-то странное нашли, вот и вцепились мертвой хваткой.
За периметром дружинники обнаружили мертвого снайпера, сожженного моим огненным плетением. Удар был настолько удачным, что выжег все защитные амулеты наемника и не дал ни малейшего шанса уползти к своей машине (ее, кстати, тоже нашли) и восстановить жизненные силы. Так и сдох на полпути к заветной аптечке.
Второго
Появление Сики было для меня некстати, так как сразу же наводило на подозрения. После того, как Целители поставили меня на ноги, следователь из УКБ несколько дней мурыжил, выискивая мотивы моего вероятного сговора с наемниками. Ничего им не обломилось. Ментата я к себе не допустил. Говорят, Мирослава опять сильно скандалила, когда узнала, что меня трясут в Управлении. Или пусть доверяют полностью, или валите все подальше.
А ведь я не обратил на ее поведение никакого внимания. Видимо, уже тогда в хорошенькой головке княжны произошли важные для меня изменения. У Мирки появились ко мне чувства, и поэтому Щербатов не встретил особого сопротивления со стороны дочери, когда огорошил ее своим решением выдать замуж за Волоцкого. Старый прожженный циник сразу сообразил, что младшенькая, наконец-то, нашла достойного для себя человека, пусть и не признаваясь в этом открыто.
Потом я пару дней отлеживался в своем гостиничном номере под бдительным присмотром дружинников. Ко мне никого не пускали. Полный покой. Но зато внимательно изучил досье на Паниных. И лишний раз убедился, что они не причастны к заварившейся каше в Торгуеве. След вел в иные дали.
Что ж, первая серьезная попытка ударить по фундаменту клана Щербатовых не удалась.
И посоветоваться не с кем. Идти к князю Борису с очередной версией не очень-то и хотелось. Видел по лицу, что тот недоволен моей проделанной работой. Чуть не подставил под молотки. Сейчас бы хлестались два клана до кровавых соплей, не разобравшись. Да ну их, к дьяволу! Вот с Ясни можно разговаривать бесконечно. И пошутит, и дельные мысли подкинет.
– Послушай, дружище, меня смущает одно обстоятельство в твоем пророчестве, – затеял я допрос своего призрачного духа ночью, когда проснулся от мягкого дуновения теплого воздуха. Ясни всегда так будил меня. – Если Рекущие увидели угрозу в Мирославе и в ее детях, то почему в предсказаниях нет меня?
– Долго голову ломал? – усмехнулся Ясни, расхаживая по номеру, погруженному в темноту. Только сиреневые всполохи дорожками вспыхивали за ним. Словно трассеры в ночном небе. – Есть версии?
– Одна, и то сумасшедшая, – ответил я.
– Поделись.
– Ну… Я предполагаю, что каким-то образом мое участие в будущих событиях старательно скрывается.
– Так…, - подбодрил меня древний дух.
– Если принять эту версию как основную, тогда подозрение падает на тебя. Ты умудряешься стирать из картин грядущего мою персону.
– Молодец, голова у тебя работает. Это моя идея до поры до времени скрывать тебя. Вот когда женишься на Мирославе, будь готов к атакам со стороны высшей знати. Кое-кто постарается вас вообще вычеркнуть из жизни. Но ты же не такой, чтобы своих женщин в обиду дать?