Кольт 99 калибра
Шрифт:
– Я оставил там для тебя секретные инструкции!
– Понял, шеф! А вы останетесь здесь, не поедете?
– Ты с ума сошёл, Адам? Как это - я не поеду?!
– Шеф, с вами всё в порядке?
– Горак подозрительно посмотрел на него.
– Едем быстрее!
– А там есть туалет?
“Шкода” остановилась на окраине города, вблизи домов рабочего посёлка.
– Мы на месте, шеф!
– Горак смотрел вокруг, ища нумерацию домов.
– Не говори вслух! Это в том здании!
– Указал Новак.
– Так!
– Горак развернул свои записи.
– Спросить...
–
– Прервал его Новак.
– Иди туда! На втором этаже увидишь зелёную дверь, постучи и спроси того, кто указан в записке! Катаржина передаст тебе конверт!
– А что в конверте?
– С любопытством поинтересовался Горак.
– Адам! Сколько раз тебе повторять, там секретные инструкции!
– Ага! Понял, шеф!
– Адам хлопнул дверью и зашагал к дому.
Он вернулся через пять минут и плюхнулся на сиденье:
– Всё, шеф! Конверт у меня!
– Теперь незаметно вскрой и читай!
– Новак крутил головой, следя за улицей.
Горак, шевеля губами, читал инструкцию.
– Шеф, а что это за слово, никак не могу понять?
– Адам ткнул пальцем в бумагу.
– Где, покажи!
– Новак заглянул через его руку.
– Это слово "конфиденциально".
– А что оно значит?
– Это значит "секретно", “тайна”! Понял?
– Да, шеф!
– Горак поднял на него восхищённый взгляд.
– Значит, мы теперь как секретные агенты?
– Совершенно верно, Адам, мы - тайные агенты полиции!
– На лице Новака промелькнула лёгкая довольная улыбка.
– И мы теперь охотимся на мафию?
– Да!
– А мафия - это же, вроде, преступники?
– Да, Адам! Это банда!
– Значит, мы - тайные агенты и ловим бандитов? Ух ты, здорово, шеф!
Глава 6.
Уже стемнело, когда сыщики вернулись в гостиницу. Новак еле переставлял ноги, его штормило. Он с трудом подошёл к консьержу и замер, держась за конторку. Горак, пытаясь поймать взгляд немного косящих глаз консьержа, громко сказал ему:
– Мы из двенадцатого номера. Миклош Машкевич и Юзек Рыльский!
Консьерж быстро взглянул в записи и подал ключи. Потом спохватился:
– Прошу прощения, записка для вельможных панов!
– Кто её передал?
– Горак взял записку из рук консьержа и крутил её в руках.
– Я записал её для вас по телефону!
– Ответил тот.
– Так! «Расцарапанные приматы, где вы ходите?».
– Прочитал Горак и поднял голову в недоумении.
– Что это?
– Пан, который звонил, просил меня записать это для вас. Он был чрезвычайно невежлив и груб, поэтому я, чтоб не гневить нашего Господа, позволил себе заменить некоторые слова из тех, что он произносил, показавшиеся мне особенно оскорбительными и недостойными…
– Вы не могли бы объяснять быстрее, мы очень спешим!
– Сказал Новак, старательно удерживая равновесие.
Консьерж упрямо вскинул голову, и, бросив на инспектора уничтожающий взгляд, с достоинством продолжил, но уже подчёркнуто громче:
– Я счёл невозможным писать то, что говорил этот невоспитанный пан, и поэтому, чтобы не гневить нашего Господа, о, Езус Христус, - он перекрестился, - я заменил некоторые
– «Я видел ваши похороны, мне жаль, что я вынужден искать вас через эту добросовестную прислугу вашего прекрасного отеля.
– Читал Горак вполголоса, наморщив лоб.
– … завтра не отправляйте части вашего тела за пределы того уютного и недорогого отеля, в котором вы имеете счастье находиться столько, сколько вы сочтёте нужным…». Это что за чушь?
– Держите себя в руках, пан Юзек! Не гневите Бога своими неподобающими выражениями ваших чувств. Господь милостив, но он…
– Я спросил, при чём здесь «недорогой отель» и наше время?
– Развёл руками Горак.
– Это небольшая реклама наших услуг, пан Юзек! Я подумал, что если уж я исполняю специально для вас несвойственные мне обязанности, то Господь не станет возражать, если я позволю себе упомянуть о нашем недорогом, но приятном…
– Спасибо!
– Новак оторвался от конторки и двинулся по коридору.
– Идём, Адам, дочитаем в номере.
В номере Новак с трудом разделся, умылся, и, упав на кровать, попросил Горака:
– Адам, прочти, пожалуйста, записку!
– Хорошо, шеф.
– Горак достал записку из кармана и, морща лоб, с паузами, начал читать.
– «Расцарапанные приматы, где вы ходите? Почему мне приходится искать вас по телефону, помолитесь за ваших матерей, пусть будут здоровы все ваши родственники. Я звоню вам уже третий раз в этот чудесный вечер, я видел ваши похороны, и мне очень жаль, что я вынужден искать вас через эту добросовестную прислугу вашего прекрасного отеля. Доверчивые вьючные животные, завтра не отправляйте части вашего тела за пределы того уютного и недорогого отеля, в котором вы имеете счастье находиться столько, сколько вы сочтёте нужным. Вам трудно думать, поэтому вам и везёт, я узнал где ваш много раз ударенный ящик. Я позвоню вам, тяжело думающие незаконнорожденные блаженные, как только мне что-либо станет известно более точно. Завтра с утра усадите свои части тел возле телефона, и ждите моего звонка, приготовьте ваши…».
– Здесь много раз зачёркнуто!
– Горак посмотрел на слушающего с закрытыми глазами инспектора, и продолжил.
– «… ваши монеты. Я повторяю вам, плохо понимающие агнцы, что если вы ещё раз попробуете меня рассердить, я разделю ваши тела на части и предам их огню» .
– Так, дальше неразборчиво... А, вот ещё! «Закрой свой рот и пиши» … Это всё, шеф!
– Значит, всё идёт хорошо!
– Пробормотал Новак, не открывая глаз. – Спокойной ночи, Адам.
Новак с трудом открыл глаза и непонимающе смотрел вокруг. Приподнявшись на локте, он с удивлением осматривал комнату.
– Шеф! Вы проснулись?
– Услышал он радостный голос Горака.
– Адам? Где мы?
– Новак с удивлением повернулся к нему.
– Мы в Чеслове, шеф!
– Недоумённо смотрел на него Горак.
– Да, я помню!
– Новак сел и схватился за голову.
– О, Езус, что с моей головой?
– Вы вчера были странный, шеф!
– Горак подошёл и с сочувстствием смотрел на инспектора.
– Как только Ковач уехал, с вами что-то произошло!
– Жбаневский!
– Простонал Новак.
– Эта скотина вчера вынула мне мозги!