Колумб
Шрифт:
— Проклятый генуэзец! — кричали они. — Чортов Колумб, чтоб ему потонуть в дождевой луже! Чтоб ему сломать голову и шею, и правую и левую руку, и ногу — и больше ничего!
— Ай! — шепнул Диего. — Это они нас ругают?
— Чипанго! — кричали матросы. — Выдумал какой-то Чипанго, сидя в кабаке, а мы изволь искать его на море. Мы сами согласны за стойкой десять Чипанго выдумать, пусть он сам их потом ищет на море, проклятый Колумб!
— Эй, добрые люди, — сказал Колумб, — кто это вас довёл до такой беды?
— Проклятый Колумб нас до неё довёл! — закричали ему в ответ.
— Кто это Колумб? Ваш капитан? — спросил он.
— Наш капитан — добрый христианин
— Ну и врёшь, — перебил другой. — Нахлебались солёной воды по самое горлышко.
— Идём ополоснём его вином, — предложил третий, и они гурьбой повалили с пристани.
— Идём в эту комиссию. — Колумб дёрнул зазевавшегося Диего за руку: — Идём. Я их убью, воров, обманщиков!
Пока они добрались до комиссии, Колумб немного остыл; свежий ветер дул с моря и остудил его пылающее лицо.
— Всё равно без меня им не доплыть до Чипанго. Ты увидишь, как они меня сегодня приветливо встретят. Они теперь поняли, какая разница между трусливыми наёмниками и человеком отважным и предприимчивым.
Действительно, королевский секретарь встретил их приветливо, потрепал Диего по щеке и спросил, чем может быть полезен.
— Вы что же, грузовые корабли посылаете на Чипанго? — спросил Колумб, насмешливо улыбаясь.
Королевский секретарь ничуть не удивился. Повидимому, до него уже дошли вести о несчастном судёнышке, и он ответил Колумбу с ещё более явной и ядовитой насмешкой:
— Что вы! Нам наших грузовых кораблей жалко. Мы даже и простую лодочку не пошлём на верную гибель.
— Но я же сам видел и слышал…
— А этого вы не слышали, что вчера было заседание комиссии и учёные господа сочли ваш план плодом фантазии или далее просто шуткой? Вообще все эти плаванья требуют огромных средств и тем угрожают государственной безопасности.
— Я буду жаловаться, — в бешенстве сказал Колумб. — Вы прикинулись ласковой овечкой, хитростью выманили у меня мой план, пожалели заплатить мне, забывая о том, что я привёз бы вам богатства б'oльшие, чем те, которые вы затратили бы на меня, и послали в это плаванье труса, который погубил всё дело. А теперь вы тоже струсили и сваливаете всё на комиссию. Я уверен, что никакой комиссии и не было вовсе. Вы просто водили меня за нос, хотели протянуть время, пока ваш капитан успеет съездить на Чипанго и обратно. Как будто это так просто. Как будто для этого предприятия не нужно
— Перестаньте кричать, а то я прикажу вас вывести, — спокойно сказал секретарь. — Вам ведь и так с избытком заплачено за ваш дерзкий проект.
Дома Колумба ждала хозяйка со счётом, который оказался больше, чем они предполагали, и соседка, у которой Диего повредил курице лапку, когда играл во дворе, и теперь эта курица ничего не ст'oит и даже в суп не годится, и сосед, у которого они выпили бутылку вина и забыли заплатить, и пирожник, у которого Диего брал в долг печенье, и башмачник, который наложил им подмётки в день приезда.
— Вы во-время пришли, — с горькой усмешкой сказал Колумб.
— А ещё бы не во-время! — ответила хозяйка. — Вы, небось, думали, что будете топить на Чипанго наших моряков, а сами здесь сладко пить и есть и денег не платить? Если завтра к утру не заплатите, судья посадит вас в тюрьму.
— В тюрьму, в тюрьму, — завопили все остальные, — в тюрьму!
— Хорошо, — крикнул Колумб, — завтра вы меня посадите в тюрьму, а сейчас убирайтесь вон. Все, живо!
Глава шестая
О том, пак они дошли до ворот
Поздно вечером Колумб пошёл на всякий случай взглянуть, как запирается входная дверь и сторожат ли её. Но внизу было ещё много гостей, и хозяйка, увидев Колумба, тотчас встала и пошла за ним следом — узнать, что ему нужно. Он сделал вид, что ему ничего не нужно, и медленно поднялся к себе. Диего спал, разметавшись, розовый и тёплый. Колумб смотрел на него и думал, что завтра, когда его посадят в тюрьму, мальчика выбросят на улицу. Потом он медленно начал собирать его вещи: кафтанчики, чулки, рубашки — и связал их в узелок. В другой узел он сложил свои книги, карты и бумаги. Попробовал перекинуть их через плечо. Узел Диего лежал на груди мягкий и душистый. Его собственный узел упирался ему в спину бесчисленными твёрдыми углами.
Пробили башенные часы. Всюду в домах погас свет. Колумб сложил узлы у окна и задул светильник. Внизу, спотыкаясь, уходили последние гости. За ними захлопнулась дверь, щёлкнул замок, со скрипом повернулся ключ, грохоча упали засовы. Дверь была заперта трижды. Потом хозяйка и служанки, шлёпая туфлями, разбрелись по дому, и всё стихло. Только внизу, внутри, между входной дверью и лестницей завозилась и заворчала собака. Путь к входной двери был отрезан.
Но оставалось ещё окно. Колумб распахнул его и посмотрел вниз. Под окном росло дерево. Если бы добраться до его ветвей, можно бы спуститься по стволу. Он вытянул руку, ветвь была чересчур далеко — не достанешь, как ни тянись. Можно было попытаться ещё иначе: спустившись за окно на руках, стать на карниз первого этажа и оттуда спрыгнуть. Но ведь можно было спрыгнуть неудачно и свихнуть ногу. И уж совсем нельзя было решиться на то, чтобы Диего прыгал с такой высоты. Колумб живо представил себе, как Диего срывается с узкого карниза и ударяется головой о камни порога.
Он нерешительно стоял у окна и думал, что ещё немного — взойдёт луна, зальёт ярким светом выбеленный извёсткой фасад дома. Те, что ещё не спят, увидят, как он карабкается по стене, и закричат: «Вор!» И все выбегут из домов и будут его ловить. Через полчаса, не позже, луна выйдет из-за кровель и башенок.
Время шло, нельзя было медлить.
Колумб разбудил Диего и сказал:
— Диего, входная дверь заперта, а надо бежать.
— Ну и что ж! — сказал Диего. — Давай удирать через окошко. Спустимся по простыне.