Колумбы иных миров [HL]

Федотова Юлия Викторовна

И в лагере, и в городе одинаково небезопасно. После заката выходит нежить и дурные покойники. Упыри восстали по всей округе, ночами по улицам рыскают голодные стафии, в подворотнях кто-то воет и рычит. Балдур говорит, это кладбищенские гримы, и бояться их не надо, они только пугают, но причинить вред не могут. Ильза все равно боится. Подозреваю, что Эдуард тоже. Но теперь он совсем не тот, что прежде. Он стал настоящим воином и умеет скрывать свои страхи. Ильза, к слову, тоже, но не считает нужным, потому что дама.

Мы поселились в сарае местного сапожника. Платим как за королевские хоромы — Орвуд бесится. Хотя на самом деле нам здорово повезло, в городе почти не осталось свободного

жилья… Ой-ой! Когда нам так «повезло» в прошлый раз, я съел Ирракшану и сделался демоном-убийцей… Ой, не нравится мне это! Тьфу-тьфу, чтоб не накаркать! Может, лучше было остаться на улице? Тоже не вариант. Там нежить, дождь и холод. В сарае не намного теплее, мы мерзнем отчаянно, но тут, по крайней мере, сухо. Жаль, нет печки, и костер не разведешь. Так хочется согреться. Энка сначала над нами издевалась, обзывала «нежными феями», но теперь холод и до нее добрался. Сидим, как сычи, в одеялах, и дрожим. Одеяла наши стали совсем плохими: грязные, влажные, шерсть свалялась, пахнет плесенью и не греет. Пора новые покупать. Интересно, остались ли в здешних лавках походные одеяла или паломники все разобрали?

Все, больше писать не могу, руки стынут.

24 апреля

Теперь понятно, отчего мы так мерзли. Дело не в погоде, не в одеялах и даже не в нежных феях. Это какая-то зараза, от нее течет нос, болит горло и голова. Очень неприятно! Здоровыми остались только Балдур и Макс. Они нас очень жалеют и заботятся, будто отцы родные. Про отцов — это Рагнар сказал. Лично мне бы такое сравнение в голову не пришло, я своего в глаза не видел. Макс к тому же страдает чувством вины. Воображает, что это именно он заразил нас гриппом. Грипп… Смешное слово.

К счастью, Ирина положила в его походный мешок целую кучу маленьких белых лепешек. На вид они сделаны из мела, а на вкус отвратительные, кислые с горечью. Но если их проглотить, становится теплее, жар спадает. Ирина очень предусмотрительная женщина, Максу повезло с женой… Больше писать не могу — Балдур отнимает черниль…

Дневник Хельги не отражал всей серьезности ситуации. Максим Александрович был просто в ужасе. Когда спутники его, один за другим, стали, обливаясь соплями, валиться с ног, он запаниковал. Вдруг обычный грипп, которым недавно переболело его семейство, окажется убийственным для обитателей иного мира? А что если у них нет специфического иммунитета и они начнут умирать, как умирали когда-то чукчи и эскимосы, зараженные европейцами?

Напрасно Балдур уверял нового друга, что никаких знаков близкой смерти он не видит, и если бы таковые имелись, непременно заметил бы, поскольку является колдуном черным и высококвалифицированным. А от обычной простуды с лихорадкой никто не помирает, тем более крепкие и выносливые воины. Макс внимать голосу разума не желал и две ночи не смыкал глаз, проверяя каждые полчаса, все ли живы, не стало ли кому хуже.

А было им плохо, что правда, то правда. Очень злой оказалась зараза. Ильза тихо плакала, усугубляя и без того чудовищный насморк. Орвуд впал в беспамятство, метался и беспокоил сильфиду, от болезни еще более раздражительную, чем обычно. В перерывах между приступами кашля она кляла весь гномий род на чем свет стоит. И еще каркала: раз Меридит тоже заболела — будет беда! Эти ее слова окончательно деморализовали Макса, он стал ждать худшего.

Слава богам, не дождался. То ли грипп не был редкостью в этих краях, то ли организмы воинов оказались более стойкими, чем у чукчей и эскимосов, а может, помог аспирин, заботливо припасенный Ириной, но на пятые сутки стало легче

всем без исключения. Даже Орвуд очнулся и потребовал «жрать, да побольше!» А потом спросил:

— Ну что, вернулся Пращур? Вы узнавали?

— Не узнавали, — покаянно признался Макс, — не до того было.

Гном от возмущения расчихался.

— Здрассьте вам! Апчхи! Что же вы зря время тратили?! Может, он уже в городе? Может, мы бы его уже убили давно? — А потом стал ворчать: — Стоило ненадолго вздремнуть — все дело встало… Ни на кого нельзя положиться!

— Интересно, как бы ты его убивал в таком состоянии? — с иронией осведомился колдун.

— Подумаешь, — поддержал гнома демон, — убивать — дело нехитрое, лично я в любом состоянии могу. Это же не коллоквиум по теории магии сдавать… — И залез поглубже под одеяло. Лично ему в данный момент совершенно не хотелось никого убивать. Только спать.

29 апреля

Большая удача, что никто из нас не помер. Оказывается, Макс опасался именно этого. Кто бы мог подумать! Он пытался мне объяснить, почему, но помешали его непроходимая дремучесть в вопросах естественной истории и отсутствие нужных слов в нашем языке. Суть заключается в понятии антитела, я так и не понял, что оно значит.

В городе слышно народное ликование — Пращур вернулся! Балдур сходил, разузнал: послезавтра, на празднике Величания (что бы это ни значило) он обещает предстать пред очи братьев. «Ежели не приключится неотложных дел». Что ж, будем ждать. Аолен говорит, отсрочка к лучшему, успеем окрепнуть.

Интересно, согласится ли кто-нибудь уступить мне свой медальон Среднего круга или нет? Без него меня не пропустят к Пращуру и я не смогу участвовать в его уничтожении. Это меня очень тревожит. А спросить пока не решаюсь. Боюсь, пошлют ко всем богам и демонам. Скажут, надо было терпеть до конца, не убегать из храма. И будут правы…

Одна надежда на Орвуда. Он пострадал от болезни больше всех и вообще не слишком любит рисковать. Но может отказать из вредности. Спрошу в последний момент, чтобы не оставить ему времени на раздумье. Хорошо бы, он к тому моменту еще не встал. Я вовсе не желаю ему зла, но пусть на этот раз поболеет подольше… Ох!

Нет! Слава богам, пронесло! (Это я испугался, не совпали ли последние слова с рунами. По счастью, те расположены выше.)

Орвуд до сих пор лежит, а мы с Рагнаром и дамами хотели пойти прогуляться к храму. Балдур нас не пустил. Велел не валять дурака, а потом коварно пустил в ход темные силы и лишил нас возможности передвигаться. Вот что значит иметь в родне черного колдуна! Очень странное ощущение, когда собственные ноги тебя не слушаются. Наверное, так чувствуют себя паралитики.

Теперь вот валяемся, как кули, скучаем. Демонов сарай надоел до смерти! Хотя стало в нем, надо отдать должное Балдуру и Максу, совсем неплохо. Для тепла они где-то раздобыли большую жаровню, а чтобы не текла крыша, навалили на нее целый стог сена (в этих краях с ним не так плохо, как на юге). Хозяин-сапожник очень доволен, потому что у него есть корова, а запас кормов кончался. Орвуд считает, он должен за это снизить нам плату. Не думаю, что тот согласится.

От безделья Ильза вспомнила про свой альбом с розой и потребовала с Балдура и Макса поэтическую дань. Оба пришли в замешательство и попытались отвертеться. Но Ильза умеет быть очень упорной. В конце концов Балдур вспомнил короткий отрывок из баллады о рыцаре Ланселоте (том самом, что увел жену у нашего средневекового приятеля Артура). Я не стану цитировать, ее все знают.