Колумбы иных миров [HL]
Шрифт:
В общем, это был настоящий аврал! Мы трудились в поте лица — я и Энка делали общие зарисовки, Эдуард, Улль-Бриан и Орвуд копировали символы татуировок, Ильза — изображения на амулетах, Меридит — подробное словесное описание, Аолен занимался чем-то своим, я толком не разобрал, судовой всем нам мешал советами. Мы почему-то отчаянно спешили, будто чувствовали недоброе. И едва последний из нас отложил карандаш, как вся ледяная глыба пришла в движение. Качнулась пару раз, а затем рухнула, завалилась набок, и потенциальная тема стольких диссертаций и статей с плеском ушла под воду. А мы снова чуть не потопли, третий раз за день!
Должно быть, пройдет не один месяц, прежде чем весь айсберг растает и тело освободится ото льда. Нас на этом месте к тому времени точно
Все! Сегодня больше писать не стану, и так целый роман получился. Ильза зовет нас есть. Она приготовила особо торжественный, с использованием неприкосновенных запасов, ужин. Как она сама объяснила подобную расточительность — с горя. Уж не знаю, какое у нее горе? Великана, что ли, жалеет? Очень может быть. Ильза — девушка впечатлительная и чувствительная. Если бы мы с ней принадлежали к одному биологическому виду или хотя бы к близким, возможно, я бы ее тоже полюбил. А может, и нет. Чем дольше я являюсь демоном-убийцей, тем меньше разбираюсь в себе самом.
Четвертый день после Проклятых Вод
Уже второй день внутренний голос подсказывает мне, что мы находимся примерно на широте Оттона. Спрашивал Меридит — ей кажется то же самое. Энка утверждает, что южнее, ближе к Эттелии. Не думаю, что она на самом деле так думает, просто ищет повод поспорить.
Энка очень любит спорить, даже если совершенно не разбирается в вопросе. Вдруг взялась убеждать меня, что маленькие панцири, которые я извлек из желудка пойманной вчера камбалы, не могут принадлежать офиурам, потому что у них нет лучей. И продолжала до тех пор, пока мне не попался экземпляр с сохранившимися лучами и я не ткнул ее носом.
Казалось бы, ну что тебе за дело до моих офиур?! Чертишь свою ратушу — и черти! Так нет! Полчаса убили на непродуктивный спор. В результате я вышел из себя и бессовестно отыгрался на ее любимчике Улль-Бриане. Сказал, что его не затем нам поручили, чтобы просиживал палубу и слагал неудобоваримые вирши, и взялся обучать рукопашному бою по кангарской системе тайшан-фа, самой жесткой из всех существующих. Помню, мне в свое время на тренировке сломали два ребра. У Улль-Бриана пострадала рука. Сами понимаете, в тайшан-фа трудно ничего не сломать, ведь она именно на это и рассчитана.
Хорошо, что рядом был Аолен. Он исцелил Улля и отругал меня за то, что не соизмеряю усилия. Что верно, то верно, рассчитывать силы я всегда плохо умел, в Дрейде обучают бить только на поражение, а к мирным поединкам почти не готовят. Я уж не говорю о фьордингах. Слава богам, что я не пришиб бедного племянника короля Оттона, — так неловко было бы перед отцом Рагнара! В другой раз, если разозлюсь, не стану его трогать. Лучше поймаю и утоплю судового. Мне думается…
Но о чем именно ему думалось, читателям, «случись таковым иметь место», узнать так и не пришлось. Фраза осталась незавершенной. Да он и сам забыл, что именно хотел написать, потому что как раз в этот момент на мачту села крупная чайка. Склонила голову набок, глянула вниз сердитым глазом, противно квакнула и улетела на запад.
Рагнар проводил птицу долгим взглядом.
— Земля близко!
Но они даже не подозревали насколько близко!
Она выплыла из тумана уже на следующее утро — зеленая, огромная и прекрасная в своей неизведанности. Это был не большой остров и даже не целый архипелаг. Это был тот самый НОВЫЙ КОНТИНЕНТ!
Часть вторая
Было то во времена давние, забытые, да и не в этом мире вовсе…
А в краю, где несла свои воды священная Усумасинта, где вставали среди зеленой сельвы белокаменные
Но вспоенные свежей кровью, боги не бросили свой народ. Змей Кукулькан явился в образе бородатого человека. Он собрал любимых детей своих из Тикаля и Вашактуна, Копана и Ицимте, провел тайными тропами, что не смертным предназначены, отворил огненные врата. И подарил людям новую землю. Обильную, плодородную и мирную, но чужую. Бог оставил их. И ушел на восход, уплыл на длинном корабле из змей в далекую страну Тиллан-Талапсллан…
9
Из книги Мануэля Галича «История доколумбовых цивилизаций». Текст пророчества в конкисте древних майя.
Время шло, виналь за виналем, катун за катуном. Люди жили и ждали… И верили: вернется из-за моря бог Кукулькан, отворит огненные врата и возвратит им родную землю с ее священными реками, белокаменными городам и гробницами предков. И заживут их потомки в вечном благоденствии…
И день настал! Кукулькан вернулся с Востока!
Первым об этом узнал старый рыбак из прибрежного города Тукуапоку. Он встал на заре, чтобы поохотиться с рогатиной в прибрежных тростниках, тех, что севернее устья Ланхо. Но он не дошел до тростников. Он забыл про рыбу, и рогатину свою, новую, отлично выструганную, потерял, и одежды свои запятнал грязью, пока, задыхаясь от бега, спотыкаясь и падая, добирался до города.
Но он не пошел в дом свой, чтобы вернуть себе достойный вид. Нет, он бросился через площадь прямо к пирамиде теокалли. Он пал на колени с криком: «Идет! Идет! ОН идет!!!»
— Кто идет?! Кого ты видел?! — кинулись к нему люди.
— Кукулькан! — выдохнул старик.
И умер от восторга. Потому что не всякий смертный способен пережить такое счастье — встретить своего бога лицом к лицу.
Люди ица так и остались в неведении, с чем именно столкнулся бедный рыбак перед смертью. Они устремились к морю — но там было пусто. Они не увидели ни длинного, как змеиное тело, корабля с хищной головой и бело-красным полосатым гребнем, ни длиннобородого Кукулькана, ни свиты его… Только следы, много странных следов — загадочных, чужих. Но длинные языки океана уже слизывали их с песка…
И не один день прошел, прежде чем люди ица узнали, за что заплатил жизнью их соплеменник.
О том, что континент обитаем, первооткрыватели узнали, еще не успев на него ступить. Хорошая глубина позволила подвести драккар к самому берегу. И первым, кого они увидели на чужой земле, было разумное существо.
В том, что оно именно разумное, сомнений быть не могло. На это указывали и одежды белого цвета, и рыболовные принадлежности в руках, и множество амулетов на шее. Но человечью его природу они тогда не распознали. В Староземье не водились люди с такой темной, отливающей бронзой кожей, длинными прямыми и маслено-блестящими волосами, собранными наверху в пучок, а главное, с очень своеобразным и колоритным горбоносым профилем.