Коля из села Снегири
Шрифт:
Коля не заметил, как съел полную миску этого борща, да такого вкусного, какого он сроду не пробовал. Ну, старушка тут же добавила ещё полмиски, а когда Николай Яковлевич и с ней разделался, подала ему полную миску гречневой каши.
– Ешь, богатырь, на здоровье!
– Она полюбовалась, как молодой солдат уплетает её кашу, и спросила: - Тебя как звать-то?..
– Николай Яковлевич Исаев... Коля, - ответил солдат. Он доел, облизнул ложку, вздохнул, как после тяжёлой работы, сказал спасибо и тоже поинтересовался: -
– Звать Прасковьей, по батюшке Кузьминична, фамилия - Пухова, устанешь, пока всё скажешь. А ты зови меня просто - тётя Паня, а я тебя стану - Миколкой. Родные так тебя звали?
Коля молча кивнул.
– А ты сам откуда будешь?
– поинтересовалась Прасковья Кузьминична.
Коля махнул рукой на восток, откуда обычно поднималось солнце.
– Село Снегири слыхала?
– сказал Коля и сам про себя пошутил: - Коля из села Снегири. Мы там всей семьёй жили: мать с отцом, сестрёнка, я...
– Пишут?
– спросила тётя Паня.
Но Николай Яковлевич только грустно покачал головой.
– Нет. Они все - и мать с отцом, и сестрёнка - на лето к бабушке с дедушкой поехали, проведать. А мы с классом отправились в поход на лодках...
– Коля вздохнул.
– А тут война... Они там, - он махнул в ту сторону, куда заходило солнце, - а я - здесь и даже не знаю, что с ними... Там теперь немец.
После этого разговора Коля не захотел больше отдыхать перед окном Прасковьи Кузьминичны. Он в одну секунду отцепился от подвесной системы. Потом быстро слазил на крышу и отцепил там свой парашют.
– Ты заходи ко мне ещё, если сможешь, - попросила тётя Паня.
– Зайду, - пообещал Коля.
– Может, и помогу чем... Дров там напилить или ещё чего...
– Чем ты поможешь?
– вздохнула старушка.
– Сынка Петю с фронта не воротишь, пока война. Мужика моего и подавно, погиб он. А дров напилить?.. Так где они - те дрова? В лесу...
– Тут она улыбнулась сквозь слёзы и добавила: - А свалишься другой раз ко мне на крышу, всегда рада буду. Я тебя тогда блинками с киселём угощу.
Глава пятая
Меткий выстрел
Фашистский танк полз по краю поля.
В свой прицел Коля отчётливо видел чёрный крест, нарисованный на сером боку вражеской машины.
– Ну погоди!..
– прошептал солдат сквозь сжатые зубы, и бах-бах-бах!..
– трижды выстрелила его маленькая противотанковая пушка-сорокапятка, трижды подпрыгнула в воздух, как лягушка, и трижды вместе со своей пушкой подпрыгнул Коля Исаев, так крепко он вцепился в неё, пока вёл огонь по фашистским танкам.
Правда, танки эти были не настоящие, а деревянные, по которым молодые артиллеристы ещё только учились стрелять, чтобы потом на фронте бить настоящие вражеские танки без промаха.
– Первое орудие отстрелялось!
– крикнул Коля хриплым от волнения голосом, и все побежали смотреть, сколько снарядов
Коля ещё никогда в жизни так быстро не бегал, ему очень хотелось поскорее увидеть, сколько раз он попал в танк. И пусть сегодня этот танк ещё не настоящий и фашистский крест на его боку нарисовал сам Коля пусть! Но если сейчас он метко попал в деревянный, то потом на фронте он сумеет подбить настоящий танк, тот, который ползает сейчас по нашей земле, - стальной, бронированный вражеский танк.
Назад, к пушке, Коля бежал ещё быстрее. Сейчас он доложит своему командиру, что попал... попал...
– Наводчик первого орудия - ко мне!
Коля обернулся и увидел... генерала. Тот приехал посмотреть, как стреляют молодые артиллеристы, чему они успели научиться.
Николай Яковлевич тяжело дышал от бега, но подошёл к генералу, как положено, строевым шагом и громко доложил:
– Товарищ гвардии генерал, наводчик первого орудия Исаев по вашему приказанию прибыл!
Коле очень хотелось сразу похвалиться, что он попал в танк всеми тремя снарядами.
– Сколько раз стреляли?
– Три раза, - радостно доложил Коля.
– И три дырки!
– Не дырки, - поправил генерал, - а попадания.
Лицо у генерала было строгим, и Коля уже решил, что тот на него сердится, но генерал сказал:
– Молодец, гвардеец!
Коля чуть не подпрыгнул от радости. Ему захотелось закричать что-нибудь весёлое, ну там "О-го-го!..", или "Э-ге-ге!..", или просто "Ура-а-а-а!!", но он сдержался и только ответил генералу, как это и положено настоящему гвардейцу:
– Служу Советскому Союзу!
Генерал усмехнулся:
– Ну а вон в то дерево попадёшь?
Старое сухое дерево торчало на краю поля. На нём не было ни листочка, вся кора облетела, а ветер и солнце высушили его ствол и сделали серым.
"Вот бы его бабке Пане - на дрова..." - подумал Коля.
– Ну так как, гвардеец, попадёшь?
Николаю Яковлевичу, конечно, очень хотелось показать генералу свою меткость. Ну а вдруг он промахнётся?..
– Решайся, тёзка, - подзадоривал генерал.
– Попадёшь - что хочешь проси!
Теперь генерал говорил громко, чтобы все слышали.
– Что хочешь?
– переспросил Коля и прищурился, глядя на далёкое дерево. Он уже даже придумал, что попросит, если попадёт.
– Что хочешь, - подтвердил генерал.
– Решайся!
– А если не попаду?
– Коля облизнул губы.
– Что мне будет?
Генерал пожал плечами.
– Ничего не будет. Обидно будет.
И Коля решился.
Он присел на станину и, прижавшись к прицелу, стал нацеливать пушку на дерево - аккуратно поворачивал маховички, и ствол пушки послушно двигался то немного вправо, то влево, то вниз, то вверх. Спина у Николая Яковлевича стала мокрой.