Колыбель на орбите [сборник]

Кларк Артур Чарльз

— Что? — спросил председатель. — Взрывчатка из невзрывчатых веществ? Глупости!

Гарри снисходительно улыбнулся:

— Понимаю, сэр, с первого взгляда это действительно кажется невероятным. Но, как и большинство великих идей, предложение гениально просто. Боюсь, однако, что мне придется прибегнуть к кое-каким пояснениям.

Члены суда слушали очень внимательно, но несколько настороженно. Гарри заподозрил, что им уже приходилось иметь дело с экспертами. Он подошел к столу, стоявшему посреди классной комнаты и уставленному колбами, бутылями с жидкостями, трубками.

— Надеюсь, мистер Парвис, — нервно сказал председатель, — что вы не собираетесь ставить здесь опасные

опыты?

— Разумеется, нет, сэр. Я только продемонстрирую несколько общих научных положений. Хотел бы еще раз напомнить, сколь важно, чтобы все услышанное и увиденное вами не вышло за пределы этих стен.

Он сделал многозначительную паузу, дабы произвести на всех должное впечатление.

— Мистер Фергюсон, — начал он, — намерен использовать одну из основных сил природы. Это сила, которой подчинено все живое, сила, благодаря которой живете и вы, джентльмены, хотя, возможно, никогда о ней не слыхали.

Он приблизился к колбам и бутылям.

— Приходилось ли вам когда-нибудь задумываться над тем, — спросил он, — как умудряются соки дерева подняться до его высокой кроны? Требуется затратить немало энергии, чтобы поднять жидкость на высоту в сто, а то и более ста метров над землей. Откуда берется эта энергия? Сейчас я вам это продемонстрирую.

Перед вами прочный сосуд, разделенный проницаемой перегородкой. По одну сторону перегородки налита чистая вода, по другую — насыщенный раствор сахара… ну и некоторых других веществ, которые я не намерен называть. В этих условиях создается давление, именуемое осмотическим. Чистая вода стремится проникнуть через перегородку, как будто ей обязательно нужно разбавить раствор в другой половине сосуда. Сейчас я закупорил сосуд. Прошу вас обратить внимание на манометр справа. Вы видите, что стрелка ползет вверх. Это и есть осмотическое давление. Та же сила действует внутри всех клеток нашего тела, обусловливая в них движение жидкостей. Это она гонит сок вверх по стволу дерева — от корней до самых верхних веточек. Эта могучая сила действует повсеместно. Но мистер Фергюсон — первый, кто попытался покорить ее, и в этом его великая заслуга.

Гарри вновь прибег к эффектной паузе и оглядел присутствующих.

— Мистер Фергюсон, — возгласил он, — осуществил попытку создать осмотическую бомбу.

Смысл этих слов не сразу дошел до судей. Затем майор Фотерингем перегнулся через стол и приглушенным голосом спросил:

— Неужели ему удалось изготовить такую бомбу и она взорвалась в его мастерской?

— Именно так, ваша честь. Приятно, я сказал бы даже чрезвычайно приятно, выступать перед столь прозорливым составом суда. Труды мистера Фергюсона увенчались успехом. Он как раз собирался сообщить нам о своем изобретении, когда в силу случайной оплошности предохранительное устройство бомбы не сработало. Последствия вам известны. Полагаю, что никаких иных доказательств мощи этого оружия не требуется. Значение же его становится очевидным, если вспомнить, что растворы, используемые нашим славным ученым-патриотом, состоят из самых обычных химических веществ.

Майор Фотерингем несколько растерянно повернулся к юристу, поддерживавшему обвинение.

— Мистер Уайтинг, — сказал он, — есть ли у вас вопросы к свидетелю?

— Разумеется, есть, ваша честь. Никогда не слышал такой смехотворной…

— Прошу вас ограничиться вопросами по существу дела.

— Прекрасно, ваша честь. Могу ли я спросить свидетеля, чем он объяснит наличие в воздухе большого количества паров алкоголя сразу же после взрыва?

— Сомневаюсь, чтобы нос таможенника можно было назвать прибором, способным произвести точный количественный анализ. Однако я подтверждаю, что известное количество

таких паров действительно образовалось. Упомянутый мною раствор содержит около двадцати пяти процентов спирта, что ограничивает подвижность неорганических ионов и вызывает повышение осмотического давления. Подобного эффекта и следовало добиваться.

Произнося эту речь, Гарри с удовлетворением подумал: «Так, противник хоть ненадолго, но задержан!» Он оказался прав. Прошло несколько минут, прежде чем последовал второй вопрос. Представитель обвинения потряс в воздухе обломками медных трубок.

— А какова же функция вот этого? — спросил он, стараясь придать голосу самый саркастический тон. Но Гарри никак не отреагировал на него.

— Трубки, ведущие к манометрам, — ответил он без промедления.

По лицам членов суда было заметно, что все эти высокие материи уже превзошли пределы их понимания. Этого и добивался Гарри. Но у обвинения был еще один камень за пазухой. Акцизный чиновник и его проницательный юрист принялись о чем-то шептаться. Гарри с беспокойством взглянул на дядюшку Гомера, который пожал плечами, словно хотел сказать: «А я-то тут при чем!»

Юрист таможенного управления поспешно приподнялся.

— Я прошу разрешения представить суду дополнительные доказательства. — И он положил на стол пакет в коричневой бумаге.

— Разве это не противоречит процессуальным требованиям, ваша честь? — запротестовал Гарри. — Все вещественные доказательства вины моего коллеги следовало представить заранее.

— Беру ходатайство обратно, — мгновенно сдался юрист. — Будем считать, что представляемое вещественное доказательство не имеет отношения к данномуделу. Оно послужит материалом для другого процесса.

Он сделал зловещую паузу, чтобы значение этих слов было усвоено присутствующими.

— Тем не менее, если мистер Фергюсон согласен ответить на наш вопрос сейчас, все сомнения могут быть развеяны немедленно.

Было очевидно, что оратор менее всего хотел или ожидал получить подобное объяснение.

Он сорвал коричневую обертку, и все увидели три бутылки виски знаменитой марки.

— Ха, — сказал дядюшка Гомер, — а я-то недоумевал…

— Мистер Фергюсон, — прервал его председатель суда. — Разъясняю, что вы вправе не давать показаний, если у вас нет достаточных побуждений.

Гарри Парвис с благодарностью посмотрел на майора Фотерингема. Он сразу сообразил, что произошло. Копаясь в руинах лаборатории, обвинение обнаружило несколько бутылок самогона. Действия эти были, вероятно, незаконны, ибо производились без предъявления ордера на обыск, поэтому, очевидно, они и не представили эту улику заранее. Ведь поначалу дело казалось и без того достаточно ясным.

Теперь же оно казалось и того яснее…

— Эти бутылки, — сказал представитель казны, — не содержат напитка, указанного на этикетке. Они, несомненно, употреблены как удобные вместилища для — скажем так — химических растворов, используемых обвиняемым.

Тут он с неприязнью поглядел на Гарри Парвиса:

— Мы подвергли растворы анализу и получили в высшей степени интересные результаты. Помимо необычайно высокого содержания спирта, то, что находится в этих бутылках, практически неотличимо от…

Ему так и не довелось закончить свою непрошеную и, конечно, нежелательную хвалу мастерству дядюшки Гомера. Ибо в этот момент Гарри Парвис услышал пронзительный, зловещий свист. Сначала он подумал, что на их головы летит бомба, но тут же сообразил, что тревога не объявлялась и предупреждения о воздушном налете не было. Затем он разобрал, что свист возник где-то поблизости — ну конечно же, на столе, стоявшем посреди комнаты.