Колыбель прибаБахуса 2
Шрифт:
— Вот, всё, что нашел. — Карлонгвар поставил перед нами на пол широкий деревянный тазик-шайку с разнообразным хламом. — Эх, жалко, моего ничего тут уже нету… У меня там призрачный меч был, с призрачным щитом. Такие крутые вещи, призываемые! На самом деле просто рукоятки от них, а потом активируешь, и вот у тебя уже щит и меч. Сам, главное, их видишь, а противник — нет. Не представляете, какое преимущество дают!
Из моего в тазу оказались лишь шаманские браслет с ожерельем. Все остальное, по всей видимости, ушло местным астрономам на зелье разглядывания небес. Даже синяя парочка, ножики мои ненаглядные, и те куда-то сплавили, ироды! Вот нахрена им, если они не по синьке? Посмотрев на зависших негров, я горько вздохнул. Придется теперь до дома идти в чем осталось. У меня это трусы, футболка и носки. У Ууйера какие-то широкие бриджы вместо исподнего, и нательная старая рубаха. На ногах и вовсе ничего. У Карлонгвара из
Можно было, само собой, снять шмот со стражи, но… Не было никакого желания. Про личную гигиену они, судя по внешнему виду, не слышали. По запаху сказать сложно — в комнате тоже было окно на улицу, и атмосфера стояла подобающая. Короче, чисто из вредности, чтобы неповадно было, мы не глядя поснимали с торчков ожерелья, кольца и оружие, завернули это все в одеяло. После чего сковали их в случайном порядке между собой наручниками молчания и…
Нет, не рванули к ближайшему туалету. Я не мог себе позволить просто так взять и уйти, не взглянув даже на дерьмодемона. А уж тем более не узрев самолично тот пиздец, что был устроен в городе. Так что сначала мы направились наверх и наружу. Благо, никто особо ничего не охранял. Вообще, подозреваю, что максимум солдат был задействован сейчас в городе. И пофиг, что бессмысленно тыкать в ходячее говно даже железными палками. Есть же всякая магическая фигня. Вдруг кто-то владеет навыком изгнания дерьмодемонов? Всю жизнь прожил с таким умением, думал уже, что не пригодится, а тут раз — и нашествие. И человек герой империи.
Короче. Зрелище, скажу я вам, не для слабонервных. Нюхалище — тем более. Выйдя из здания тюрьмы и однозначно чего-то еще, я увидел картину маслом. Вру. Совсем не маслом, но в очередной раз повторять, что картина дерьмом не буду. И так уже понятно. Выход вывел нас на небольшую площадь, к которой выходило несколько улиц. Наверное, тут устраивают публичные казни, чтоб далеко приговоренных не таскать.
На улице стоял, наверное, полдень. Солнечный и жаркий день. Судя по погоде, а также примятой и испачканной… Глиной растительности, широты были тропическими. Строения на тех улицах, что вели к площади, были в основном двухэтажные. А вот бродившие по улицам дерьмодемоны были в основном трехэтажными. И все — разные! Кто-то темнее, кто-то светлее, выше, ниже, шире, уже. Просто огромная ползучая куча, и вон тот чувак, что к нам в камеру заглядывал — шестиметровой высоты четырехногий трехрукий колобок с несколькими парами ноздрей по окружности и несколькими глазами над этими нюхалками. Рты у него были по бокам между ног. Надеюсь, что это все-таки рты, а не голем — девочка. Иначе я сопьюсь в попытках забыть увиденное. В настоящий момент этот голем-демон медленно ковылял по направлению куда-то, по одной из улиц. Попутно проламывая некоторые крыши и ковыряясь внутри. Судя по тому, что никого он оттуда не доставал, целью этого занятия было либо осквернение жилища, либо нанесение моральных травм местным жителям.
И на всей этой картине вдруг резко выделилось нечто новенькое. Вдалеке на крышах стало что-то мелькать. Какая-то кирпично-красно-бурая дымка. Эта дымка вспыхивала на одной крыше и почти тут же на другой. После чего из этой дымки формировалась человеческая фигура и бежала в нашу сторону. Затем вновь дымка-блинк, и бег продолжался уже по следующей крыше. По мере приближения фигура становилась все отчетливее и отчетливее.
Это была явно женщина. Конечно же, чернокожая. Прям почти угольно-черная. Сверкающий на солнце золотой нагрудник, такой же шлем с открытым лицом и плюмажом в виде развевающихся за спиной красных тканевых полос, юбка из золотых металлических полос. На ногах тоже сверкающие желтым металлом туфли. Мускулистая с перебором — явно система постаралась. А вот кожа рук и ног открытая, ничем не защищенная. Максимум — браслеты на запястьях. Наверняка артефакты. И самое приметное, что бросалось в глаза — это флаг за спиной. Яркий, красный, с каким-то золотым рисунком. Возвышается на метр над головой и при беге вихляет туда-сюда так, словно баба его прямо на бегу за древко ягодицами держит. Вообще, не удивлюсь даже если это и так. На левой руке — золотой щит, в правой руке — золотое оружие. Древко метра полтора, и на каждом конце рукояти — по два метровых клинка шириной в ладонь.
— Только вот нам тут щас легионки, блять, с дагером не хватало. — вздохнув, пробормотал я.
— Что? — мои спутники повернулись ко мне.
— Говорю, валим отсюда нахрен. — поморщился я и, открыв карту для телепортации, принялся
Вот бы еще заранее потренироваться, посмотреть, где на карте что находится, да?
Глава 20
Разумеется, пока я вот так шарился в поисках нужной мне координаты, время беспощадно истекло. Не спасли и мои спутники. Ну что, скажите мне пожалуйста, смогут мечник сотого уровня, и неунывака пятидесятого, против огромного мясного танка в юбке шестьсот с плюсом левела, явно заточенного под драки? Нет, я могу конечно допустить, что титул «неуловимая мясорубка» негритянке по имени Пануари системой был дарован на кухне и она тупо работает мясником в свободное от тренажерного зала время… Но это же откровенный самообман будет! Короче.
Возле моей головы в стену вонзился щит. Вытянутый в виде капли и заостренный снизу, этим самым острием он вошел в камень на треть своей полуметровой общей длины. А в следующий миг после того, как этот неожиданный импровизированный сюрикен отвлек меня от поиска Рангара, меня сбил поезд. Нет, не то, чтобы меня сбивал поезд, и я знаю, каково это, но подозреваю, что вот именно такие ощущения от такого процесса и бывают. Только этот поезд еще тут же впечатывает тебя в стену, удерживая левой рукой за шею. Хорошо, что я с ней примерно равен в левелах, хотя и уступаю в силе. Заметно так уступаю…
Ууйер налетел на негритянку, размахивая сразу двумя конфискованными у тюремной охраны мечами. Его главной ошибкой было даже не то, что он ее недооценил, а скорее то, что он сделал это с той стороны, где у нее самой оружие было — справа. Хотя, сдается мне, она его с любой стороны одинаково отбила бы, даже сзади. Спасибо хоть не убила. Просто крутанула хитрую мельницу с восьмеркой своим двухклинковым монстром, выбивая оружие у мастера из рук. Благоразумия пацану хватило, чтобы отступить и не подставляться под несанкционированное обрезание всего обрезаемого.
Но самым жутким во всем этом было не то, что она даже не оглянула на Ууйера, не отрываясь глядя мне в глаза. Самым жутким было то, что глаз не было. Вместо них — черная пустота, и в этой пустоте зеленые иероглифы сверху вниз плывут. Точь-в-точь, как в матрице.
— Я же тебя предупреждала. Хи-хи. — неожиданно приятным и совершенно не соответствующим внешности звонким голосом проговорила негритянка. — Разобьешь — я тебе яйца откушу. Ня, пока!
Я даже не сразу понял, о чем речь. Трудно соображать, знаете ли, когда тебя за шею прижимают к стене, вонзают возле самого уха широкое лезвие в эту самую стену — каменную, на минуточку — и после этого освободившейся рукой срывают трусы. Тут даже не сразу понимаешь, серьезно ли тебе угрожают бубенцы отгрызть, или это у местных такие прелюдии. А еще труднее соображать, когда тебя после этого переворачивают вниз головой, раздвигают ноги в стороны, и откусывают яйца.
В себя я пришел… Хрен бы знал, через сколько. Но когда в глазах прояснилось, я увидел, что меня уже вернули в нормальное положение — вниз ногами, и даже перестали прижимать к стенке. Так, я стоял на земле, а негритянка поддерживала меня за плечи, не давая упасть. А упасть хотелось — от боли и унижения ноги дрожали и подкашивались. Кралонгвар с Ууйером стояли в паре метров с испуганно-сочувствующими лицами. Неунывающий прикрывал свои гениталии обеими руками, словно вышедший на пенальти футболист. Словно ему это поможет, сорви башню этой Пануари.
Похлопав меня по щекам, негритянка окончательно вернула меня в реальность, после этого молча взяла мои руки, собрала их пригоршню и выплюнула мне в них… Мои яйчишки. Мои ненаглядные киви, мои…
— Вроде не варвар, а с бритвой так особо и не познакомился. — обиженно надула окровавленные губки негритянка. — Ну что, так и не понял, да? Разбили твой флакончик бесконечного зелья воли. А ты за него яйцами отвечал, между прочим! Ну ладно, давай пока-пока, и чмоки-чмоки.
После чего непонятно каким образом она сделала анимешную няшную мордочку, зажмурив глаза и отвесила мне символический щелбан по носу. А через несколько секунд лицо резко изменилось, и Пануари открыла глаза, удивленно тряхнув головой, словно сбрасывая наваждение. И глаза стали совершенно нормальными, человеческими, темно-карими. Негритянка удивленно посмотрела на меня, потом на мои руки, все также собранные перед ней в пригоршню, со всем содержимым. После чего она облизнула губы, просмаковала вкус еще даже не застывшей на них моей крови. И сразу вслед за этим очень сильно разозлилась. В следующую секунду мне в грудь прилетел настолько мощный пинок, что я ушел в стену, у которой я все также стоял, примерно на полметра. И уже только после этого бабища соизволила посмотреть поверх моей головы. И заговорила, но уже совершенно иным голосом. Таким почти басом, с легкой хрипотцой даже. Полная противоположность тому, что был только что.