Колыбель Тени

Астахов Андрей Львович

–  Меня нанял не Трибунал. Вернее, не совсем Трибунал.

–  Значит, Братья? Это меня не удивляет. Иерархи Магна Коллегии давно и активно контактируют с Братством. Политика, алхимические секреты, деньги - ради своих шкурных интересов они готовы подставить вампирам собственные шеи.

–  Ты пугаешь меня, девушка.

–  У тебя особая репутация, Ла Мар. Твоя тайная война не секрет для тех, кто умеет видеть сокрытое. О твоих талантах знают и друзья, и враги. Я действительно уничтожила клан вампиров в заброшенной деревне близ Агрианума. Так получилось. Но укушена я не была. Я слишком хороший воин. Если не веришь, можешь меня осмотреть. Или просканировать мою ауру.

–  Даже так?
– Ла Мар покраснел, кашлянул в кулак.
–

Я тебе поверю. Хоть ты и мой конкурент.

–  Нисколько, Ла Мар. Я уничтожила этих тварей не по контракту и не ради платы.

–  Тогда ради чего?

–  Это месть, Ла Мар.
– Глаза Эннид потемнели.
– Обычная месть.

–  У тебя свои счеты с вампирами?

–  И не только с ними. Но хватит об этом. В Корнале я помогла одному мальчику, и об этом стало известно агентам Трибунала. Меня ищут. Магна Коллегия и Братья рассчитывают, что ты станешь охотиться за мной. Хотят избавиться от меня твоими руками.
– Эннид усмехнулась.
– Можешь убить меня, Ла Мар. Но Виолу это не спасет.

–  Кто ты?

–  Друг. Остальное неважно.

–  Я верю тебе.

–  Рада это слышать. Вернемся к делу. Ты должен успеть в Янтарную Гавань до того, как Каста покинет Селтонию. Опоздаешь, упустишь время, и все будет кончено.
– Эннид поднялась со скамьи, надела капюшон.
– Сделай то, о чем я прошу. Тогда каждый получит то, что должен получить.

–  Твои речи туманны, - Ла Мар тоже встал, намереваясь проводить сидку.
– Мы еще встретимся, Эннид?

–  Возможно. Я сама найду тебя. Adverehen,Drehnnyd!

–  До встречи, - ответил Ла Мар.

Только спустя некоторое время до него дошло, что он стоит один посреди корчмы. Эннид исчезла так же необъяснимо, как и появилась. Впрочем, рядом был хозяин - он терпеливо ожидал, когда гость закажет еще что-нибудь или хотя бы расплатится за выпитый эль.

–  Возьми, - Ла Мар сунул в руку корчмаря медную монету и выбежал на улицу. Площадь перед корчмой была пуста, Умница встретила его радостными прыжками и повизгиванием. И тут Ла Мар вспомнил о коршуне. Небо было чистым - птица улетела.

–  Сидская волшба, - пробормотал Ла Мар и направился к своей лошади.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

–  Эй, Резаная, иди сюда!

Женщина вздрогнула. Человека, который появился из переулка вместе с двумя стражниками, она знала хорошо. Даже слишком хорошо, хотя совсем не была рада этому знакомству. В Эргалоте каждая шлюха знала, что человек по прозвищу Крысовод - садист и изувер. Что ему доставляет удовольствие издеваться над женщинами. Когда-то Крысовод был сутенером, поставлял клиентам малолетних проституток - на уличном жаргоне «крыс», - за что и получил свою кличку. Настоящего имени его уже никто не помнил. Потом Крысовода вместе с его братом, тоже сутенером и тоже садистом, арестовала полиция - по трущобам Эргалота ходил слух, что братья до смерти забили какую-то тринадцатилетнюю девчонку, утаившую от них подарок клиента, латунную брошку с фальшивым красным самоцветом. Через три года Крысовод нежданно-негаданно объявился в Эргалоте, но уже как сержант королевской полиции. Догадок, почему и как бывший сутенер стал полицейским, было много, но истины не знал никто. Жильена-Резаная слышала от подруг, что брат Крысовода умер в тюрьме от брюшного тифа еще во время следствия, что самого Крысовода приговорили за убийство проститутки к двенадцати годам каторги, и он получил помилование, согласившись поступить на службу в полицию. Очень скоро Крысовод доказал свою лояльность властям - начал жестоко преследовать уличных женщин в Нижнем городе и в Городе Каналов, где он знал все притоны и подозрительные места. Однако какое-то время спустя кто-то заметил, что Крысовод не особенно суров к тем девицам, которых в свое время «вывел в свет». Резаная была в их числе. Она впервые встретила Крысовода, когда ей было двенадцать лет, в тот самый день, когда

родной отец погнал ее на панель зарабатывать деньги на выпивку. С тех пор прошло уже пять лет, но Резаная хорошо помнила, как Крысовод обращался с девушками, которые чем-то ему не угодили. Теперь он снова появился в их квартале. И он сержант полиции. Так что лучше не злить этого ублюдка. Если он зовет, надо подойти.

–  Да?
– спросила Резаная, приблизившись к сержанту.

–  Да, господин сержант, - сказал бывший сутенер.
– Когда я научу вас, сук трипперных, вежливости? Повтори!

–  Да, господин сержант.

–  Уже лучше.
– Крысовод подошел к Резаной ближе, заглянул ей в вырез платья, попробовал на ощупь простенькую сережку в правом ухе девушки.
– Давненько не виделись, Жильена. Как поживаешь?

–  Хорошо, господин сержант.

–  Верно, потаскушки стали сытые да ухоженные. Гляжу, сиськи у тебя выросли. А ведь была ты доска доской, пощупать нечего. Помнишь, как я твои дырочки растачивал?
– Крысовод засмеялся.
– Помнишь, как же! И язычком тебя научил работать тоже я. Так что я вроде как твой учитель, Жильена. А учителя надо благодарить, молиться за него и подарки ему делать. Хороший доход сегодня?

–  Нет, господин сержант, - Резаная опустила глаза.
– Никакого дохода.

–  Вот как? Клиенты тебя избегают, не так ли?
– Крысовод приблизился к девушке, обнюхал ее.
– Дерьмом, потом и вчерашней спермой вроде не воняешь. Чистенькая. Может, больная?

–  Я здорова, господин сержант, - еще тише ответила Резаная. От страха у нее начали дрожать ноги.

–  Тогда почему дохода нет? Плохо работаешь, не можешь угодить уважаемому клиенту?
– Крысовод запустил руку в бархатный кошель на поясе девушки. В кошеле не было денег, только носовой платок, баночка с мазью и несколько завернутых в лоскуток тампонов из корпии. Крысовод выругался, брезгливо вытер руку в перчатке о платье Резаной.

–  В нем дело, - Резаная, виновато улыбнувшись, провела пальцами по безобразному шраму, рассекавшему ее левую щеку. Полгода назад пьяный клиент ни за что ни про что саданул ее навахой по лицу, чудом не перерезав артерию и лицевой нерв, и хорошенькая черноглазая Жильена Пантэ превратилась в Жильену-Резаную.
– Из-за него никто меня не хочет, господин сержант.

–  Ну, морда в твоем деле не самое главное. Ты просто ленишься, сука.
– Крысовод схватил девушку за подбородок, задрал лицо так, чтобы свет уличного фонаря освещал изуродованную щеку.
– Точно ленишься. Шрамик-то пустяковый. Могу тебе и вторую щечку разукрасить. Или рабочую дырку тебе на пол-брюха расширить, а?

–  Господин, простите…

–  Два арджена, сука. С тебя два арджена за неделю. Ты работаешь на моей улице, так что плати. Не будешь платить, я тебя заставлю. Знаешь, что я с тобой сделаю? Сам тебя оттрахаю куда можно и не можно и коня своего заставлю обслужить. А потом нос отрежу. Хочешь?

–  Я… я поняла, господин сержант.

–  Поняла? Вот и ладушки. Вот и молодец. Два арджена сегодня до полуночи. Я вернусь. Сбежишь - из-под земли достану.

–  Не сбегу, - Резаная чувствовала, как слезы сами собой наворачиваются на глаза.

–  Иди, работай, сосалка грязная!
– Крысовод толкнул девушку в спину и, повернувшись на каблуках, медленно направился к углу улицы. Стражники, усмехаясь, двинулись за ним.

Резаная с трудом доковыляла до стены одного из домов, облокотилась на нее, чтобы не упасть. Руки у нее тряслись, хотелось кричать от страха и обиды. Или напиться так, чтобы забыть эту гнусную рожу, этот мокрый рот с кривыми желтыми зубами, растянутый в мерзкой кровожадной ухмылке. Но денег у нее нет даже на стакан дешевого самогона. Скоро ночь, на этой улице ей до полуночи не заработать два арджена. Идти к площади бесполезно - там работают девочки Мокрой Бэсс, которым совсем не нужна конкурентка, даже такая, у которой порезано лицо. А Крысовод вернется. Он всегда держит свое слово…