Колыбель. Самые яркие звёзды

Энвэ Мартин

— А теперь показывайте дорогу, Эрриго — взять под контроль швартовочные палубы, остальные — за мной.

Артор намеренно отчитал лейт-капитана, зная, что эпизод на швартовочной палубе мгновенно станет известен командованию форта благодаря трансляции иуса. Всех этих полковников, майоров и прочих надо жёстко подготовить к грядущим событиям и заставить забыть о кланах и о любых других присягах помимо присяги Конфедерации и Президенту. Он это сделает.

Скоростной лифт быстро доставил два с половиной десятка людей на центральную палубу форта, где из

недлинного коридора открывались створы в командный зал и кают-компанию старших офицеров, куда Артор и направлялся. Лейт-капитан с его пехотинцами по распоряжению Эвесли взял под контроль коридор лифтов, входы в командный зал и в коридор кают личного состава.

— Борис!

— Сэр?

— Оставь пару своих «эсбешников» у входа, без моего разрешения никого не пускать.

— Да, сэр.

— Остальные — со мной.

*2*

— Господа и дамы офицеры! Флаг-капитан в каюте, — громко объявил сидящий чуть в стороне от прочих офицеров немолодой капитан, вскочив с кресла. Разговоры смолкли, и все присутствующие офицеры встали.

— Вольно, господа и дамы офицеры! Я — флаг-капитан Артор Кристиан Эвесли, в соответствии с приказом Верховного Главнокомандующего, Президента Конфедерации принял на себя командование обороной Атолла Торга до дальнейших распоряжений Президента, которые, я надеюсь, он отдаст лично. Ожидается его визит на Торгу в течение ближайшего месяца. Надеюсь, все присутствующие здесь офицеры понимают, что с нуля часов сегодняшнего дня действует только одна присяга, та, которую вы давали Конфедерации?

— Да, господин флаг-капитан, — быстро ответил за всех седой солидный мужчина со знаками различия полковника, — мы всё полностью осознаём.

— Отлично, господин полковник. Прошу представиться и назвать ваших офицеров.

— Я — полковник Филипп Рихард Бах, командир форта «Торга-один». Мои офицеры: майор Эвелина Ди Арко, старший оператор форта, — полноватая брюнетка возраста Артора молча кивнула головой, майор Рэчел Акуна, старший ган-офицер, — на слова полковника отреагировала стройная коротко остриженная тёмнокожая женщина, заинтересованно взглянувшая на Эвесли своими тёмными глазами, майор…

Эвесли не слушал представления полковника, ему обо всём рассказал ибр, постоянно контактирующий с иусом форта. Артора больше интересовал внутренний мир собравшихся здесь старших офицеров, их надежды и чаяния, их упрямства и амбиции, а особенно — гниль и сомнения. Он тщательно всматривался в ауры этих людей, в затейливые переливы цвета, которые могут и без слов поведать очень многое. В целом, всё было неплохо. Конечно, с большинством присутствующих он бы не согласился работать на постоянной основе, но месяц-другой, в условиях стресса и борьбы за жизнь…

— …и, наконец, самый опытный среди нас, — полковник постарался подобрать максимально вежливую формулировку, чтобы не обидеть того самого офицера, который первым среагировал на появление Артора, — капитан Себастиан Карлос Рубейра-и-Баррахо, старший оф-интендант.

— Что ж, дамы и господа, вольно,

прошу садиться. Знакомьтесь — корвет-капитан Борис Лаврин, мой адъютант и помощник. А теперь я хочу ознакомить вас с текущим положением дел.

*3*

Ретроспектива. /вторая половина дня. Сфера Периферии, планета Торга, Вельд.

Эвесли опустил флаер в самом центре выделенного ему участка и неторопливо вышел наружу, к серо-бурым кустикам тка, которые приветственно зазвенели при его приближении. Этот мягкий тихий звон — единственный звук, встретивший Артора на простирающейся до самого горизонта равнине. Оранжевое солнце уже опустилось наполовину, и от красно-бурой земли шло по-настоящему банное тепло. Артор с чувством лёгкой грусти сел в тень кустика, снял маску и всей грудью вдохнул обжигающе сухой воздух Вельда.

— «Ты уходишь? Совсем? Навсегда?» — Мыслеобразы, транслируемые Вельдом, были наполнены печалью.

— «Мне жаль», — в той же манере ответил Эвесли, — «но долг ученика зовёт меня…»

— «Твой учитель по-настоящему хорош», — с оттенком зависти признал Вельд, — «всё будет, как он говорит».

— «Он говорит, что скоро наши судьбы — и твоя, и моя, — изменятся…»

— «Я ждал подобного. Он сказал „скоро“»?

— «…и добавил, что за будущее придётся сражаться!»

— «За будущее всегда приходится сражаться, мой друг», — прозвенел Вельд, — «если что-то получено без сражения, это не будущее, это прошлое…»

— «Часто приходится сражаться и за прошлое, чтобы его не потерять. Потерявший прошлое не имеет будущего», — печально улыбнулся Артор, — «мне жаль расставаться, друг, мне кажется, я оставляю здесь часть себя. Оставляю с радостью и благодарностью. Спасибо тебе».

— «И тебе спасибо, друг. Пусть и у тебя всегда будет часть меня…» — эхом отозвался Вельд. — «Встань и протяни руку к какому-нибудь листику…»

На ладонь Артора упала не прозрачная пластинка-крышечка, а шарик диаметром сантиметров пять, засиявший в лучах опускающегося светила красно-оранжевым светом.

— «Береги это семечко, друг, и если найдёшь подходящую планету, положи его в песок и слегка полей водой. Прощай!»

— «Прощай!» — эхом отозвался Эвесли, направляясь к флаеру.

*4*

— Это невозможно. Без поддержки, причём солидной поддержки Флота мой форт не выстоит против трёх кораблей строя, — полковник, услышав, как обстоят дела, демонстрировал свой пессимизм.

— Кто ещё так думает? — Эвесли обвёл взглядом сразу затихших офицеров. Ну прямо школьники на контрольном опросе!

С дальнего кресла встал капитан Рубейра-и-Баррахо.

— Полковник прав, господин флаг-капитан, сэр. Наш десятимегатонник слишком стар, чтобы сражаться с таким противником. Если по измещению мы сходны, то по количеству пушек — шесть десятков тяжёлых против ста четырнадцати, все из которых тоже, возможно, тяжёлые, безоговорочно проигрываем. Кроме того мы, в отличие от противника, неподвижны, а значит представляем собой лёгкую мишень…