Колыбельная для маньяка
Шрифт:
– Ничего это не значит! – мрачно отозвался Поползнев.
Метелкин незаметно исчез.
– Как же не значит? – беспокойно забормотал Вася. – Вот же пуговица с места преступления… она совпадает…
– Не торопись с выводами! – попытался Виктор Степанович урезонить новичка.
– Я не тороплюсь… – бормотал Вася. – Но это же улика… надо провести экспертизу…
И тут на столе Поползнева снова зазвонил телефон.
Снова звонил начальник, но на этот раз голос у него был более приветливый.
– Зайди ко мне, Поползнев! – приказал полковник.
Виктор
Полковник смотрел на него почти дружески.
– Ну вот, Поползнев, – проговорил он, показав капитану на стул, – видишь, что бывает, если в точности выполнять распоряжения начальства, конкретно мои?
– А? – удивленно переспросил капитан. – Я выполняю…
– Не всегда! – Полковник погрозил ему пальцем, но без суровости. – Не всегда выполняешь, Поползнев! А ведь начальство, оно зря ничего не приказывает! Вот я тебе приказал доставить из садоводства этого урода – и что обнаружилось?
– Что?
– Не скромничай, Поползнев! – Полковник снова погрозил пальцем. – Мы же с тобой оба знаем что! Обнаружилось, что мы с тобой совместными усилиями раскрыли дело серийного убийцы! А это, Поползнев, не кот начихал! Это на государственную награду тянет! Ну, то есть мне – на награду, но и тебе, возможно, достанется премия в размере месячного оклада. Или благодарность в приказе.
– Как? – Виктор Степанович удивленно заморгал.
– Что ты, Поползнев, заладил как попугай «что» да «как»! Не знаешь, какие бывают премии?
– Вообще-то про премии я тоже забыл, – вздохнул Виктор Степанович. – Но я насчет другого спрашиваю. Насчет дела серийного убийцы. Разве оно раскрыто?
– Ты, Поползнев, дурака-то не изображай! – посуровел полковник. – У меня тоже есть источники информации. Я в курсе, что у задержанного сегодня бомжа обнаружены на одежде такие же пуговицы, как та, что найдена на месте преступления…
«Ох уж этот Метелкин!» – подумал капитан, но вслух произнес совсем другое:
– Ну, экспертиза еще не проведена…
– Так проведи быстрее! – перебил его начальник. – Только мне и без всякой экспертизы ясно, что пуговица – та самая, а значит, задержанный сегодня бомж и есть серийный убийца, который наводит ужас на весь наш район!
– Сомневаюсь я… – протянул капитан неуверенно. – Не похож он на убийцу… он в этом садоводстве который год ошивается, его там каждая собака знает, и все знают, что безобидный он… так, может, конечно, напугать своим внешним видом незнакомого человека…
– Сомневаешься?! – рявкнул полковник и привстал, чтобы сверху обрушиться на подчиненного. – А ты не сомневайся! У нас улика есть на руках, а он, видите ли, сомневается! Твое дело, Поползнев, не сомневаться, а задержание культурно провести и протокол грамотно оформить! Сомневается он! – Выплеснув эмоции, полковник несколько успокоился и проговорил примирительно: – Ты, Поползнев, опытный сотрудник, так что должен знать, что у преступника внешность всегда обманчивая. Его, говоришь, все считают безобидным, вот он и втирается через это в доверие к своим жертвам.
– Однако как же так? – гнул свою линию Виктор Степанович. – У нас трупы по разным местам разбросаны, на значительном удалении один от другого, значит, убийца пользовался транспортным средством, скорее всего автомобилем, а у этого бомжа какой автомобиль?
Полковник снова посуровел.
– Трудно с тобой, Поползнев! Не понимаешь ты хорошего отношения со стороны начальства! Я тебе ясно намекнул насчет премии в размере месячного оклада или в крайнем случае благодарности в приказе, а ты не понимаешь! Иди, Поползнев, и обдумай свой образ этих… как их… мыслей!
В самом отвратительном настроении капитан Поползнев вернулся в свой кабинет. Картина, которую он там застал, расстроила его еще больше.
Задержанный Васей бомж, пригорюнившись, сидел на стуле перед рабочим столом капитана, за столом же сидел Вася Пузырьков, весь светящийся от энтузиазма и трудового рвения, и молодым звонким голосом орал на бомжа:
– Ты смотри, смотри на дело своих рук! Ты глаза не прячь! Хватило смелости совершить преступление – так имей смелость ответить за него по всей строгости закона!
Бомж в ответ только невнятно бормотал, как закипающий чайник.
– Это что здесь происходит? – поинтересовался Поползнев, подходя к столу.
– Извините, Виктор Степанович! – Вася вскочил из-за стола и залился румянцем. – Извините, занял ваше рабочее место… но я хотел в интересах дела…
– Да ты можешь сидеть, раз в интересах дела, – уныло ответил Поползнев. – Я уже насиделся, все части тела себе отсидел. Только что ты тут делаешь?
– Да вот, хотел воздействовать на психологию преступника, пока, так сказать, железо горячо… не отходя от кассы… как нам преподаватель на втором курсе говорил… – И Вася показал капитану разложенные на столе фотографии.
Это были фотографии с места преступления, на которых была запечатлена последняя жертва убийцы. Особенно выразительна была одна фотография, на которой лицо несчастной девушки было дано крупным планом. По щеке жертвы полз муравей.
– Ну и как – подействовало? – с сомнением осведомился Виктор Степанович.
– Пока нет, – вздохнул Вася. – Упорный бандюга…
– Ну да, ты ведь сейчас не на втором курсе… – негромко протянул капитан.
Вася, по-видимому, не расслышал его реплику. Он снова повернулся к бомжу и крикнул:
– Смотри, смотри, гад, что ты наделал!
В невнятном бормотании бомжа возникла пауза. Он схватился за голову и довольно отчетливо проговорил:
– Ох! Говорил я ей – не надо туда ходить! Говорил, говорил, говорил… – И снова началось невнятное бормотание.
– Ага! – радостно воскликнул Вася. – Значит, признаешь, что видел потерпевшую и разговаривал с ней? А если видел, значит, имел возможность убить!
Бомж продолжал бессвязно бормотать.
Вася вздохнул, вскочил из-за стола, схватил Виктора Степановича за пуговицу и зашептал ему на ухо: