Колыбельная для вампиров 4
Шрифт:
Услышав её мысль-опасение, что печенье настолько старое, что им можно сломать зубы, Палевский отдёрнул руку.
— Ничего страшного! Я не настолько голоден, чтобы соблазниться раритетным угощением.
После его реплики, девушка густо покраснела. Пребывая в возбуждённом состоянии, она не отдавала себе отчёт, каким образом гость отвечает на её невысказанные мысли.
— Ой, простите ради бога! Я давно уже не была в магазине. Когда ты один, то много не нужно… — смущённо пробормотала Лиза и вскочила на ноги. — Подождите, хорошо? Я только сбегаю в «24 часа»! Это совсем
Прикидывая, на что ей хватит денег, девушка замешкалась. До получки оставалось всего ничего и, как всегда, перед ней в её кошельке царило безденежье. «Боже мой! Кажется, последние деньги я истратила сегодня в столовой, в надежде перехватить в займы у Ларисы Павловны. Стыд-то какой! Мне же ни на что не хватит оставшейся двадцатки! Что же делать? — всполошилась Лиза, но тут же на её личике появилось решительное выражение. — Не беда, займу у соседки! Разбужу её несмотря ни на что, даже если она пригрозит вызовом милиции в такой поздний час! Вымолю тысячу взаймы, хоть стоя на коленях!»
Покачав головой, Палевский потянулся было за бумажником, но вспомнил, что оставил его в машине.
— Давай сходим вместе, — предложил он, но девушка энергично затрясла головой.
— Нет-нет! Вы же гость, как можно? Просто подождите меня, честное слово, я скоро!
Лиза сорвалась с места… и уткнулась в грудь гостя, выросшего на её пути.
Взяв за плечи, Палевский развернул девушку к столу.
— Сядь! Не нужно никуда ходить, мне хватит того, что есть. Давай просто посидим и побеседуем.
— И о чём вы мы будем беседовать? — осведомилась Лиза, бросив на него быстрый взгляд.
— Дай подумать… — Палевский напрягся, считывая более глубокие слои её памяти. — Давай поговорим о том, почему ты видишь меня в своих снах, — проговорил он, с удивлением глядя на разворачивающиеся перед ним действо.
Какая-то мистика, подумалось ему. Он не жил во времена Людовика XIV, поскольку родился в девятнадцатом веке, но то что хранилось в памяти девушки выглядело пугающе реалистичным.
Хотя люди часто не узнают себя, видя со стороны, Палевский узнавал свои привычки в привычках двойника. У него была та же манера обращения с окружающими и оружием, тот же почерк и те же пристрастия в еде.
Единственно, что выпадало из общего ряда это явная склонность двойника к девушке, что сейчас сидела напротив него и смотрела на него влюблёнными глазами.
«Вот дьявол! Это уже ни в какие рамки не лезет!» — обескураженный Палевский уставился на Лизу, ища чем бы она могла привлечь его внимание и ничего не находил… кроме сходства с Рени. Тем не менее страстные сцены, подсмотренные в снах девушки, зажгли кровь в его жилах, хотя несколько минут тому назад он считал такое невозможным.
«Подойди!» — велел он девушке. Сначала его поцелуй был нежен, а затем он грубо впился ей в губы. «Живо в ванну!» — последовал приказ, и ошарашенная Лиза, отпрянув, мучительно покраснела. Когда она скрылась за убогой дверью, Палевский тихо засмеялся. «Так-так! Человеческая самка — это нечто новенькое в моей жизни. Чего вдруг меня пробрало? Интерес к тому, что нашёл в ней мой
Король вампиров с сомнением посмотрел на диван, служивший Лизе кроватью, и раздумал снимать рубашку. Стоило ему лечь и в спину их величеству тут же впилась вылезшая пружина. «Да уж! Совсем как в молодости, секс в военно-полевых условиях», — вздохнул Палевский и, подложив руки под голову, закрыл глаза. Отсутствие привычных удобств не помешало ему и он, воспользовавшись передышкой, тут же задремал.
— Ну, в чём дело, милая? — вопросил он, ощутив присутствие девушки. — Так и будешь стоять? Ложись!
— Я бы легла только некуда.
Открыв глаза, Палевский подвинулся.
— Сними этот жуткий халат, — потребовал он.
Девушка подчинилась и он, оглядев её обнажённое тело, понял, что зря не послушался инстинктов. Вид, запах — всё отвращало его от неё. Тем не менее он привлёк девушку к себе, но после неудачного соития всё же был вынужден признать своё поражение.
Огорчённый Палевский никак не мог уснуть. Спустя некоторое время он повторил попытку, но с тем же результатом. Безотказный с вампирками, его дружок был настроен решительно и, наплевав на самолюбие хозяина, отказывался иметь дело с человеческой самкой.
Тогда Палевский попытался хотя бы поспать, но и здесь его ждала неудача. Как он ни вертелся, пытаясь улечься поудобнее, в тело ему обязательно впивалась одна из пружин старого дивана. Устав от поисков, он лёг на спину и в неё вонзилась уже не одна, а сразу несколько железок, и он беззвучно выругался. Когда вдобавок ко всему сонная девушка прижалась к нему спиной, в его душе полыхнула багровая ярость. Он злился на убогую обстановку и глупую девчонку, которая только и делала, что бредила любовью к нему.
Чтобы избавиться от раздражения, Палевский прибег к испытанному способу и переключился на работу. В первую очередь девушка была интересна ему как менталист и он задумался почему её память не поддаётся стиранию. «Судя по всему, она уникум, — пришёл он к выводу и пожалел, что она раньше не попалась вампирским патрулям. — Это могла быть новая генетическая линия. Интересно, какими именно процессами в мозге может быть обусловлен данный парадокс? Нужно будет пройтись по её сиональным плоскостям, хотя сомнительно, что это поможет разгадать её загадку…» Когда он начал прикидывать каким образом и на каком оборудовании исследовать девушку, его вдруг осенило, что он не может отправить её в институт.
«Девчонка как открытая книга, попадётся на глаза Бернштейну или другому старейшине из медицинской братии и всё, пиши пропало. Вмиг растрезвонят, что я с ней переспал… Проклятье! Если бы переспал! Узнают в Совете старейшин, стыда потом не оберёшься. Affront! В глаза, конечно, ничего не скажут, но за спиной будут смеяться», — расстроился Палевский и его взгляд невольно устремился к шее Лизы. Но отчего-то ему не хотелось убивать девушку и не только из-за того, что он уже составил целый план по её исследованию, но и из-за той мистической связи, что возникла у него с двойником из её снов.