Колыбельная для вампиров
Шрифт:
— Сиката-га аримасэн. (Ничего не поделаешь.)
— Саенара, иноримас таносий ясуми-о! (Прощайте, и желаю вам хорошего отдыха!)
— До свидания! Я спешу. Есть кое-какие дела в штабе клана, — произнёс Ник по-русски и, откланявшись, двинулся к выходу.
— Оясуми насай, (Спокойной ночи!) — хором пожелали ему остающиеся, и пошли провожать до дверей.
— Ну, Машка, уже всех достала своим японским языком!
«Интересно, откуда Ник знает о моём новом увлечении? — задалась вопросом девушка. — Наверно, Беккер выболтала. Какого черта он вообще интересуется? Ведь я уверена, что он меня не жалует.
— Мари, я жду.
— А-а, — невразумительно протянула девушка. — Ты это о чем, Ник? — спросила она и поспешно попыталась выдернуть свою руку неизвестно как оказавшуюся в его ладонях, но не тут-то было.
— Я спрашивал, когда мы снова увидимся, — терпеливо повторил он.
— Даст бог, то никогда! — не задумываясь, совершенно искренне выпалила Мари. — Ой, прости, я не хотела так грубо…
— Подумай, как следует, моя дорогая.
— Я не твоя дорогая и что тут думать? Ты сам по себе, а я сама по себе. Меня такая ситуация вполне устраивает…
— В таком случае, извини за назойливость.
Ник мягко рассмеялся и, прощаясь, поднес ее ладонь к своим губам. Она еле удержалась от крика, настолько неожиданной оказалась довольно сильная боль от укуса.
— С ума сошёл? Ты что делаешь? — воскликнула возмущенная девушка. Ник удивлённо приподнял бровь.
— В чем дело, дорогая?
— Ты укусил меня!
— Не может быть! Ты не бредишь? Где? — с недоумением спросил юноша. Под прицелом двух пар заинтересованных глаз он тщательно исследовал её ладонь. На ней не оказалась никаких видимых отметин.
— Дорогая, я бы извинился, мне нетрудно, но к моему великому сожалению, я не вижу повреждений, — насмешливо добавил он.
— Иди к черту! — сердито буркнула Мари, вырвав свою ладонь.
— Н-да, Машка! Кажется, у тебя обширный глюк с заездом в мозги, — немедленно прокомментировал происшествие Иван и заговорщицки подмигнул товарищу. — На твоем месте, Ник, я бы с ней позже договорился о свидании.
Не обращая никакого внимания на косые взгляды девушек, парни понимающе переглянулись и, рассмеявшись, на прощание дружески пожали руки друг другу.
Трудности отечественного съёма проституток
Втроем они спустились в подземный гараж особняка. Иван открыл дверь черной «ауди» и усадил девушек на задние сиденья, а сам сел за руль автомобиля. Повернувшись к ним, он весело спросил:
— Ну, красавицы, куда рванём? Есть предложения?
— Лично мне всё равно куда, — отозвалась Соня и вопросительно посмотрела на Мари.
— Ночные клубы надоели. Терпеть не могу привкус наркотиков и прочей дряни в крови, но нужно соблюдать традиции, — размышляя вслух, задумчиво сказала Мари. — Может, рванём на окраину? Вдруг нам повезет нарваться на преступный элемент…
— Не имеющий дурных привычек в виде курения, потребления алкоголя и наркотиков. Такой мифический преступный элемент просто стадами ходит по окраинам нашего города, — фыркнув, перебила её подруга.
— О, Боже, прошу о сущей мелочи! Дай нам вволю порезвиться и пусть на ужин будет экологически чистая продукция! Умоляю, не нужно добавок, особенно синтетических, — молитвенно
«Ауди» мягко тронулась с места и двинулась к выходу из гаража. Иван слегка притормозил, в ожидании пока перед ними распахнутся бронированные створки ворот, и Сонечка успела подмигнуть, а Мари — помахать строгой охране, высокому молодому человеку в тёмной форме, беспристрастно взирающему на отъезжающих. Невзирая на официальную строгость, в глазах парня промелькнул веселый огонек. Иван неодобрительно покосился на него и так рванул с места, что девчонки завизжали и, смеясь, падали друг на друга на крутом развороте.
Въехав в Приморский район города, они оставили машину на тротуаре у нового высотного дома и, неспешно прогуливаясь, пошли по ночному городу. Несмотря на позднее время, на улицах оказалось довольно много народа — и просто праздношатающихся гуляк, и усталого рабочего люда, спешащего к домашнему очагу. Заметив ночной клуб средней руки, молодые вампиры свернули в его направлении. Вокруг злачного места шумела и бесцельно кружилась пьяная толпа подростков. Совсем юные размалеванные девицы, выглядящие старше лет на двадцать под слоем грубой косметики, строили глазки таким же парням, а те в пьяном угаре пытались казаться взрослыми мужиками и периодически выясняли отношения друг с другом на их любимом уровне «ты меня уважаешь?» Иногда вспыхивали драки, причем нередко с участием обоих полов.
— Ну как? Ещё остались иллюзии насчёт экологически чистого элемента? — покосившись на Мари, съехидничала Соня.
— Тише, не мешай поиску! — азартно сверкнув глазами, шикнула та на подругу. — Видите вон ту группку в аллее? По-моему подходящая дичь. Ну, точно наши клиенты!
— Это там, где один из парней хлещет девицу по лицу? — уточнил Иван. Получив утвердительный кивок, он повёл девушек в направлении выбранной дичи.
Подойдя ближе, они смогли лицезреть картину съёма дешёвой путаны во всей её неприглядной красе. Двое парней с неиспорченными интеллектом лицами стояли рядом с тощей чернявой девицей, одетой в традициях своей профессии — в туфли на высоченных каблуках, короткую юбку и нечто напоминающее лифчик. Будучи здорово навеселе, проститутка осмелилась перечить сутенеру:
— Ну, Ибраги-и-имчик, отпусти меня. Пожалуйста. И-к. Ну, миленький, чего тебе стоит? Я ж только с аборта! Ей богу, я отработаю! Вот только перестанет живот болеть, — плаксиво причитала она, цепляясь за него и заискивающе заглядывая в глаза. Получив очередную несильную оплеуху, тому не хотелось портить товар, она начинала тоненько скулить, имитируя рыдания. — Не надо меня бить, Ибраги-и-и-мчик! Ну, не надо! Я отработаю! Честное слово, через три дня я буду пахать как проклятая! Ну, Ибраги-и-и-мчик!..
— Отцепись, шалава! Тут тебе не госпредприятие, у меня б… на больничном не сидят. Иди с клиентом, сука, кому я сказал? Упустишь его, зарежу…
Клиент, высокий крепкий парень лет тридцати, с ухмылкой наблюдал за этой сценой. Наконец, сутенеру надоело нытье. Прорычав нечто матерное, он так хлестнул проститутку по лицу что та, не устояв на высоких каблуках, как подкошенная рухнула на землю.
Иван, наблюдавший за происходящим с брезгливой миной на лице, неожиданно повернулся к спутницам.