Колыбельная для жертвы
Шрифт:
Слово взяла детектив-суперинтендант Несс:
– Кто-нибудь, свет погасите.
Пара щелчков, и комната погрузилась во мрак. Затем Несс направила пульт на проектор, подвешенный под потолком, и на экране у нее за спиной появились две фотографии. На левой была болезненно-бледная женщина на пляже в Абердине, с ухмылкой на лице, в зеленом бикини и с гусиной кожей. На другой – та же самая женщина, но только лежавшая, сжавшись в комок, на боку в зарослях ежевики. Ночная сорочка зацепилась за покрытую шипами плеть кустарника, открывая взгляду лиловый разрез,
– Дорин Эплтон, двадцать два года, первая жертва Потрошителя. Медицинская сестра в каслхиллской больнице.
Несс снова щелкнула кнопками пульта. На месте Дорин Эплтон появилась счастливая брюнетка в подвенечном платье… и она же, лежавшая навзничь на автомобильной стоянке. На ней была такая же ночная сорочка, как и на первой жертве. Ткань, обтягивавшая вздувшийся живот, была заляпана пятнами крови.
– Тара Макнэб, двадцать четыре года. Жертва номер два. Медсестра больницы Каслхилла. Кто-то позвонил в Службу спасения из телефона-автомата в миле от того места, где ее нашли…
Щелчок, затем шуршащий звук старомодной магнитофонной пленки, и комнату заполнил мужской голос, отрывистый и профессиональный:
– Служба спасения, чем мы можем помочь?
Голос ответившей женщины звучал так, словно ее застали в самый разгар хорошего двухдневного запоя. Слова были хриплые и невнятные. Какие-то искаженные.
– Женщина тут… лежит… на автомобильной стоянке… милях в полутора к югу от Шортстейн Гарден Центр, по дороге на Бречин. Она, это… – Голос дрогнул, как будто бы она сдерживала рыдания. – Не двигается она… Если поспешите, то… сможете ее спасти. Она это… очень ослабла, возможно, внутреннее кровотечение… О господи… Группа крови вторая положительная. Поторопитесь, пожалуйста…
– Алло? Вы можете сказать, как вас зовут? Алло?
Молчание.
– Вот черт. – Шуршание, как будто оператор прикрыл рукой микрофон гарнитуры, приглушая свой голос. – Гарри? Ты не поверишь, я только что…
Несс направила дистанционный пульт вверх:
– «Скорая помощь» прибыла пятнадцать минут спустя, но она уже была мертва. Речевой анализ показал, что голос, записанный Службой спасения, ей и принадлежал.
Сотрудник Специального криминального подразделения поднял руку вверх:
– То есть она сама позвонила?
Пауза, Несс насупилась и закусила губу. На мгновение зажмурилась:
– Кто-нибудь с этим согласен?
Профессор Хантли рассмеялся:
– Каким образом? Вы что, правда полагаете, что женщина с сильным внутренним кровотечением и травмой внутренних органов может позвонить из телефонной будки, а потом пройти целую милю до того места, где ее нашли? Совершенно очевидно, что это было записано до того, как ее там бросили. Он их похищает, затем заставляет записать SOS,
Парень из спецотдела опустил руку. Откашлялся. Поерзал на стуле:
– Очень интересная тема…
Несс ткнула пальцем в фотографию с телом Тары:
– Проведенное расследование разобралось с ночными сорочками. Все куплены в небольшом магазинчике в торговом центре на Хединг Холлоуз. Пятерка за три штуки. Владелец понятия не имеет, кому он их продавал и когда.
Снова надавила на кнопку пульта, и на месте жертвы номер два появилась фотография листа из блокнота для записей. По линейкам прыгали синие чернильные строки, почерк едва можно было разобрать.
– Через два дня после того, как было обнаружено тело Тары Макнэб, Майклу Слоссеру из Касл Ньюз энд Пост передали это письмо. Автор жалуется на то, что газеты называют его «Шотландским Мясником», и подписывается именем «Потрошитель». – Снова вздернула вверх дистанционный пульт. – Следующую.
Появилась жертва номер три. Кожа цвета карамели с одной стороны тела вспухла, дряблое лицо смотрит из глубины канавы, руки подняты над головой, одна нога неестественно согнута. Одета, как и предыдущие жертвы, в белую ночную сорочку, порванную на одном из боков и почти черную от пропитавшей ее крови. Другая фотография. Она же застыла на каком-то празднестве, наверное на дне рождения, смеется, красное шелковое платье разлетелось в танце.
– Холи Драммонд, двадцать шесть. Медицинская сестра в каслхиллской больнице. Служба спасения получила заранее записанный звонок в два часа ночи. Голос принадлежал жертве. Смерть зафиксирована на месте преступления.
Фотографию Холи Драммонд сменил еще один листок из блокнота.
– Это пришло в газету в тот самый день, когда мы обнаружили ее тело. Здесь он опять в своем стиле, пишет, какой он сильный и умный, что мы никогда его не поймаем. Начиная с этого, все остальные письма практически одинаковые.
Четвертой жертвой была крупная женщина в платье без бретелек и академической шапочке, которую выпускники колледжей надевают на вручение дипломов. Потом фотография, где она лежит лицом вниз на дне железнодорожной дренажной канавы, ночная сорочка задралась до пояса, видны бледные ягодицы. Кожа в зеленых и черных пятнах.
– Натали Мэй, двадцать два года. Медицинская сестра каслхиллской больницы. На этот раз никаких звонков не было. Найдена бригадой железнодорожных рабочих, ремонтировавших в том месте участок электрического кабеля.
Щелчок, и еще одно письмо заполнило экран.
– Жалуется, что она была, я цитирую: «Недостаточно чиста, чтобы получить его благословение».
Пауза.
Экран потемнел.
– А потом нам повезло.
На экране появилось круглое улыбающееся лицо Лоры Страхан, крупные веснушки на носу и на щеках, на заднем плане виднеется колесо обозрения. На другом фото ее заносят в заднюю дверь «скорой помощи», лицо опухшее, цвета воска, веснушки почти скрыты кислородной маской.
Несс указала на картинку: