Колыбельная виски
Шрифт:
Заканчиваю свою смену в больнице, восхищаясь нашей фотографией, которую Ной прислал вместе с текстом:
Я так скучаю по тебе, что написал для тебя песню.
— И что это за улыбка? — спрашивает Мэг, выворачивая из-за угла и ставя на стойку лабораторный набор.
— Ничего. — Закрыв свои сообщения, бросаю телефон в передний карман халата.
— Опять же, я оскорблена тем, что ты думаешь, что можешь вот так просто лгать мне. Ты же дочь проповедника, — Мэг вздыхает. —
— Ничего.
— Послушай, если ты хочешь, чтобы он покорил мое холодное черное сердце, тебе лучше начать болтать. Я имею в виду, что вы двое не трахаетесь, так что я не уверена, что, черт возьми, вы делаете!
— Мы просто... разговариваем.
— Ага, понятия не имею, что это значит.
— О, боже.
— Я просто хочу сказать, что здесь что-то не так. У него плохая репутация, и все же... ты все еще одна со своей девственной плевой.
Я смеюсь.
— Ты так красноречива.
— Знаю. Это дар. — Мэг идет позади меня, играя с моими волосами. — Ну же, расскажи.
— Отлично, он сказал, что написал мне песню.
— Ох, теперь это. — Она кивает на меня с широкой улыбкой. — Это ловкий ход! Слащавый, как дерьмо, но абсолютно достойный обморока.
Я улыбаюсь.
— Точно.
Мэг хлопает ресницами и вздыхает.
— Представь, если бы он спел ее тебе в баре, по всему полу валялись бы разбитые сердца, а ты, девственница Ханна, гордо стояла бы у ног Ноя Грейсона, бывшего бядуна года.
— Вау. Не преувеличивай.
Доктор Роббинс заходит за сестринский пост и склоняется над одним из компьютеров. Мэг наклоняет голову, и я вижу, как ее взгляд остановился на его заднице.
— Ладно, все, я ухожу. Я везу маму к Джуди.
Она переводит взгляд на меня.
— Хочешь послушать сплетни Рокфорда?
— А есть выбор? — Подхожу к таймеру на дальней стене и снимаю бейдж.
— Вы ведь завтра едете в Бирмингем на ее прием, да?
— Да.
Она слегка хмурится.
— Позвони мне и дай знать, как идут дела, ладно? Я не хочу тебя беспокоить, если... Я просто не хочу беспокоить тебя, пока ты не вернешься и все такое.
— Ладно.
Заставляю себя улыбнуться, прежде чем направиться по коридору.
Запах жидкости для снятия лака и косметических средств вызывает головную боль. Я пялюсь на ярко раскрашенные флаконы с лаком в течение пяти минут, переходя от одного к другому: «Розовая Маргарита» и «Будь моим Валентином», пытаясь игнорировать взгляды Дейзи Бенсон, которая сидит под феном.
— Ты всегда выбирала «Будь моим Валентином», — кричит мама от стола косметолога.
Предсказуемо. Я всегда была такой предсказуемой.
Когда сажусь рядом с мамой, она смотрит на флакон.
— Хм, это что-то новенькое. — Берет его в руки. — «Русалка», — читает она этикетку. — Хммм.
— Просто захотелось чего-то другого.
Джуди берет мои руки в свои, потирая костяшки пальцев.
— Ты слишком часто моешь руки.
— Такое случается, когда работаешь в больнице.
— Тебе нужно начать пользоваться лосьоном... — поучает она. — Итак, я слышала, что Мэг снова общается с Тревором.
— Что? — Я хмурю брови.
— Джорджи сказала, что видела машину Мэг у Тревора несколько раз на прошлой неделе, не то чтобы это ее касалось, но этой леди больше нечем заняться, чем стоять у окна, и, конечно, ей нужно прийти сюда и болтать обо всем этом. — Джуди закатывает глаза.
Меридит, одна из маникюрш, ставит передо мной на маникюрный столик миску с мыльной водой. Смотрит через комнату в сторону фенов, прежде чем наклониться и сказать:
— Ну, я слышала, что он еще встречается с Лори Бенсон.
— На прошлой неделе он был у моей внучки, — вмешивается мисс Смит с одного из кресел в гостиной. — Меридит ахает, прежде чем вернуться на станцию мытья волос. — Я сказала ее матери, что у него дурная репутация, и она должна отвезти Камиллу в клинику на обследование.
— Ну, я никогда... — говорит Джуди. — Хорошо, что у тебя, Ханна, всегда была голова на плечах. Ты всегда знала, что лучше не сходить с ума по мальчикам.
Мама похлопывает меня по ноге.
— Я до сих пор не могу поверить, что вы с Мэг МакКинни не разлей вода, — Джуди отгоняет муху от стола. — С самого детства.
— Она моя лучшая подруга…
— Я знаю, она просто такая… — Глаза Джуди на мгновение расширяются, потом она качает головой. — Своенравная?
Я пристально смотрю на нее.
— О, я знаю, что она милая девушка, я просто болтаю. — Она хватает лопатку для кутикулы и начинает запихивать мои разросшиеся кутикулы обратно в ногтевое ложе.
Звенит колокольчик над дверью, и Джуди смотри на вход позади меня.
— О, господи, помилуй, — шепчет Джуди, опуская кончики моих пальцев в чашу с теплой пенистой водой. — Вы, дамы, говоры к очередному эпизоду «Как вращается мир»? Ох, привет, Бетти. — На ее губах появляется ослепительно фальшивая улыбка. — Как поживают девочки?
— О, все замечательно.
Всепоглощающий запах «White Shoulders» чуть не сбивает меня с ног, когда Бетти усаживается на стул рядом со мной и ставит свой обычный красный лак для ногтей на стол. Одна из новых мастеров маникюра подкатывает кресло на колесиках и принимается вытаскивать пилочки и кусачки.