Колыхание Времен
Шрифт:
– Не тяни!.. Удивительно хороший?
– Да!
– Иди ко мне и покажи те времена, когда ты дочь моя. Когда мы встретимся с тобой и ни когда уж не расстанемся - жить вечно вместе будем и где, чтоб знать.
– Всё равно потом забудем - иначе не бывает.
– Не бывает? Значит будет!
Он вздохнул глубоко, платье исчезло у Венеры и вся одежда, что на нём была.
– А ты выходит, хороший ученик. Зачем же платье рвал, раз так снимать умеешь?
– Дык!.. Интересно было, порвётся или нет.
–
– передразнила, - Какой смешной опять... ха-ха!
– Бери меня, только до смерти не замучай.
– Тебя замучаешь!
– села на живот. Волосы её упали на лицо, закрыв их поцелуй. Яросвет не шевелился, глаза закрыл.
– Я сплю! Ни чё не вижу и не слышу, есно. Такая наглая - пользуешься тем, что не могу сопротивляться.
– Это почему?
– Я же сказал - я сплю!
– А-а!
Он слышал сердце милой женщины, слышал каждую частичку её тела, которое сливалось всё сильнее с его телом, шепнул:
– Дверь открыта в сферу блаженства, и я вхожу.
– Обнял её за талию, прижал, входя в неё всем телом и душой, как будто. Венера застонала в неге, нежась.
– Как долго я тебя ждала в себя. Пошли же, милый! Ох-х!.. как я люблю!
Казалось, что в блаженстве пребывают вечно, в состоянии, где нету мыслей, образов и форм - есть просто нега - истома бесконечная и вечная в себе. Яросвет от состояния блаженства застонал, взмолился:
– Венера не замучай, я же один или почти один, а вас... о-ох!
– ---------------------------
Яросвет идёт, а может и не Яросвет, и не идёт - плывёт или летит, но не по небу и не по океану, а по роще небольшой, что стройными берёзками красуется перед сама собой и перед Яросветом. Лёгким шелестом листвы будто приветствует его или ещё кого. Он улыбается той красоте, в какой-то неге наслаждаясь, радостью в глазах, всё, освещая, а сердцем пламенным воспламеняет саму жизнь вокруг.
Подумал, что чего-то не хватает, Осмотрелся, чтобы понять и... нет - всё хорошо и всё прекрасно, ведь зачем-то он пришёл сюда. И то, зачем пришёл, непременно должно появиться. Увидел у берёзки деву. В лёгком платье, даже не просто лёгком - воздушном, девица лежала на спине, раскинув руки, будто обнимала мир или пыталась... Глаза закрыты были, губы чуть приоткрыты, манящие к себе, как будто это и не губы, а цветок прекрасный.
Так сильно Яросвету захотелось их поцеловать, но девица глаза открыла, и... он исчез, растаял, будто ветерок под знойным солнцем. Дева осмотрелась и... опять глаза закрыла, в неге нежась. К ней лёгкий ветерок - откуда интересно - подлетел, по волосам озорно пробежал, и по груди, вдруг вихрем закружился и... проник под платье.
– Ой! Кто здесь?
– дева вскрикнула и села, Почувствовала влагу на губах.
– Ты кто?
Яросвет вдруг проявился рядом.
– И пошутить нельзя!.. Не видишь - ветер, а ты кто, что-то не видел
– Я и сама не знаю. Зови меня Венера! А ты не ветер, и, кажется, что знаю я тебя.
– Знаешь! Ведь я свет солнца самого - свет жгучий, ярый свет.
– И что - тебе нужна водичка?
– Зачем?
– Как зачем? Чтоб охладить твоё нахальство!
– Не нахальство - интерес!.. К платью, есно.
– К платью-у?.. А чем оно тебя прельстило?
– Тем, что укрывает.
– Ни разу в жизни тела женского не видел?
– Твоё не разу.
Дева возмутилась, волна прошла по телу, радугой переливаясь в свете солнца.
– Я же говорю, нахал!
Яросвет лукаво посмотрел, сделал рукой движенье, будто круг нарисовал, а в центре поставил точку. Круг начал превращаться в шар, будто мыльный пузырь кто надувал. По сфере разными цветами отражались белые берёзки, облака, трава, да и сама Венера. Из точки в центре луч белый устремился в небо и... что это? В сфере картинка начала меняться. Исчез мир отражённый - проявился мир другой.
И в этом мире дева голая была совсем, а рядом Яросвет!..
– Кто же это? А-а, так это ты... и голая совсем...с мужчиной...М-да!.. Ни стыда не совести-и...
– Яросвет!!! Я вспомнила!
– прыгнула, нет, не прыгнула - исчезла, где сидела - проявилась в объятьях \Яросвета, обнимая и целуя в губы.
Образ начал исчезать и Яросвет от грёз очнулся. Он не двигался, затихла и Венера, не та, которая лежала в роще, а та, которая... только слова услышал той, они в душе его вестью грядущего, или не грядущего, а вечного теперь, звучали:
– Ты вошёл в берёзовую рощу,
Растворился, словно ветерок,
Но остался запах изумрудный,
Сизый и редеющий дымок.
– И как надежда встречи:
– Я твоя берёзовая роща,
Я твоя журчащая вода,
Я твоя земная примадонна
И небесная манящая звезда.
Он где-то это уже слышал, кто-то говорил ему о том же, но когда и кто? Ах!.. вспомнил - это Нина, но когда?
– Как интересно!.. Ты себя родишь, Венера и почему Навна вами выбрана, а не кто-то другой?
Венера посмотрела удивлённо на него:
– Ты же сам её выбрал!..
Яросвет смутился даже, поняв, что это так и есть, начал оправдываться словно:
– Дык, притянула-а!.. Я то чё?.. Я в прошлое шёл просто и не думал ни о чём... вроде?..
Венера засмеялась:
– Какой смешной!.. Это должно произойти в её эпохе - там, где она родилась, а не только там, куда ты утащил её.
– Но ведь...
– Нет! Роська родится там, где должна, а новая эпоха там, где Нина, а не Навна.
– А-а! Всё равно чудно!.. Тяжёлыми, выходит, роды будут?..
– Да и беременность не лёгкая. Справимся - мы сильные-е!
Они лежали рядом, всё ещё каждый в своих мыслях.