Колючее счастье
Шрифт:
– А что – кино?! – возмутилась вдруг Женька. – Сами без конца твердите, что пора бы нам уже вести себя, как взрослые цивилизованные люди.
– Нет-нет, Женечка! Папа не это хотел сказать. Да, папа? – Лариса уставилась на мужа.
– Конечно, не это, – поспешил подтвердить тот.
– Так куда вы всё-таки собрались? – теперь вопрос прозвучал из уст сводной сестрицы, и Слава оценил, что она выбрала действительно удачный момент, чтобы задать его.
– В горы, в санаторий, – Глеб на этот раз удивительно легко ответил. Ещё бы! Мать Святослава
– Не заграница, конечно, но зато – воздух, тишина, природа… – подхватила она, нехотя переводя тему.
– Так это лучше, чем всякие заграницы в миллион раз! – поспешил вставить и своё ценное мнение по этому поводу Слава.
– Конечно, лучше… А главное – недалеко.
Это-то как раз и понятно… Вот только почему именно сейчас, в марте? Странный выбор времени для отпуска… Но Святослав не стал заострять внимание на этой детали. Мало ли, что взбредёт в голову родителям, вдруг ещё передумают!
7
– Боже, я не верю, что я это делаю, – бурчал её драгоценный братец, роясь в куче женского шмотья на вешалках в магазине. – Может, эти? – снял он с перекладины очередные джинсы и показал Женьке.
– Фу, Светик! У дяди Сени и то приличнее.
– Заканчивай, Жендос, строить из себя ботана. Одеваешься, как монашка. Слушай Святослава Александровича, он плохого не посоветует.
– Ладно, давай примерю. Хотя… Может, всё-таки вот эти? Тут хотя бы дыры не такие огромные.
– Можно и эти. А ещё вот эти, и эти.
– На фига мне столько джинсов?
– Иди-иди… Выберем лучшие…
Да, они действительно попёрлись в ближайший торговый центр после уроков. Если бы Женьке ещё пару дней назад кто-то сказал, что она вместе с ненавистным сводным братом будет заниматься шопингом, она бы рассмеялась этому человеку в лицо. Но факт остаётся фактом. Каким-то образом всё повернулось так, что теперь они оба участвовали в целых двух заговорах, и были одинаково заинтересованы в их удачном завершении.
Святославу было нужно, чтобы родители не узнали о его предстоящей поездке. Ей – обратить на себя внимание Макса. И братец помогал ей в обмен на молчание. Это раз. А также оба они были настроены на то, чтобы родители укатили в свой санаторий на целых две недели, одна из которых к тому же выпадала на весенние каникулы в школе – время, когда им представится возможность отвлечься и перевести дух перед последней четвертью, горячей порой в их выпускных классах. Это два. Ведь дальше учёба и предстоящие экзамены поглотят с головой, и на личную жизнь и развлечения совсем не останется времени. Несмотря на то, что и Слава, и Женя хорошо учились и числились среди лучших учеников в своих классах, и на радость родителей справлялись с учёбой сами, без репетиторов и дополнительных занятий, гонка под названием «госэкзамены» была испытанием даже для самых стойких.
И сейчас, ради «великой цели», вечно враждующие сводные брат
– Чувствую себя героиней тупой американской комедии, – изрекла Женя, вертясь перед братом в очередном выбранном наряде.
– Это почему?
– А почему нет? Только музыки «в тему» не хватает… Бред какой-то…
– А, по-моему, вполне, – оценил Слава её внешний вид.
Женя ещё раз оглядела себя в зеркале.
– Мне не нравится. Посмотри, какие идиотские карманы! И ещё я устала. И хочу есть.
– Окей. Как только ты выберешь, что из этой туевой хучи возьмёшь, – Святослав обвёл взглядом ворох одежды в примерочной, – мы идём на кассу, расплачиваемся, а потом – сразу на фуд-корт.
– А если я не хочу ничего из этой кучи?
– Какая-то ты неправильная девушка, Жень… – вздохнул Слава. – Ну взять хотя бы то, что сейчас на тебе. Что не так? Кроме карманов.
– Тебе нравится? – выжидающе посмотрела она на него.
– Ну-у… Вроде неплохо. Но прошлый вариант был лучше.
– А Максу понравится?
– Слушай, я сейчас открою тебе большой секрет – парням наплевать, во что ты одета!
– Тогда зачем это всё? – возмутилась Женька. – Ты сам себе противоречишь, братец!
– Не путай, систер. Если на тебе бесформенный мешок из-под картошки – это фу! А если на тебе что-то, обтягивающее одни нужные места, и приоткрывающее другие, это совсем другое дело, – с видом знатока изрёк Светик. – Но каким будет при этом барахло – синим, зелёным, серо-буро-малиновым, с какими-то блестяшками, или без них – всё равно. Так что бери уже что-нибудь, и пойдём. Надоело.
– Пайетками.
– Чего?
– Это не блестяшки, это пайетки.
– Да хоть х… – Слава под убийственным взглядом Евгении проглотил чуть было не сорвавшееся с языка универсальное ругательство, с нужным окончанием способное означать всё, что угодно.
– Хорошо, я беру это, – согласилась наконец она.
– Лучше предыдущее.
– А как же «мужчинам всё равно» и бла-бла-бла?
– Хорошо, бери это, – выдохнул он, и добавил, картинно воздев глаза к небу: – Боже, ты наконец услышал мои молитвы!
– Нет, всё-таки предыдущее…
– Убейте меня быстро, – обратился Слава к сидящему неподалёку от него мужчине, точно так же, как и он, сопровождающего девушку, решившую приодеться, – я больше не вынесу этого испытания!
Тот лишь пожал плечами, словно говоря «терпи, брат, это ещё не самое страшное».
– Шут, – буркнула Женька, снова скрываясь за занавеской примерочной кабины.
– Слушай, а что особенного в этом фестивале, что ты так стремишься туда попасть? – прожевав, поинтересовалась Евгения у сводного брата. – Не лень ехать за двести кэмэ?