Колючий крыжовник
Шрифт:
Каталка с пациентом приблизилась. Полина оглядела мужчину. Он был без сознания. На груди расплывалось огромное красное пятно.
— Ты, я? — девушка указала пальцем на себя и Дениса.
— Мне все равно, — молодой человек пожал плечами. — Хочешь, бери его себе!
«Вот козел!» — подумала Полина. — «Конечно, хочет себе полегче выбрать». Лифт опять приоткрылся, и по коридору покатилась в их сторону ещё одна каталка.
«Ладно, черт с тобой, возьму себе посложнее. В конце концов, опыт всегда пригодится». Полина
— Полина Алексеевна, — совсем молоденькая медсестра и такая маленькая, как дюймовочка, на миг отошла от каталки со вторым пациентом. — Похоже, у этого может начаться заражение крови.
— Да, — девушка резко обернулась, нахмурила свои изящные чёрные брови. — Почему ты так думаешь?
— Его плечо очень горячее. Рану никто не обрабатывал с тех пор, как он её получил.
Полина поглядела на часы.
— Сколько прошло времени?
— Часов тринадцать.
— Хм… Давайте его во вторую операционную, — она посмотрела на Дениса. Интересно, как он справится с гнойной раной. Кивнула ему. Сама подошла поближе к каталке.
— Крок? — глаза её расширились. Она не могла обознаться. Бронзовое от загара лицо, хоть и заросшее щетиной, но все же его глаза, нос… Коротко стриженые волосы, влажные от пота, прилипли ко лбу. Плотно сжатые побледневшие губы. Что он-то тут делает?
Денис подошёл к Полине.
Она резко обернулась.
— Я буду оперировать его.
— Но…
Полина уже не слушала, что говорил коллега. Она словно вихрь внеслась в операционную.
Полина не помнила, как мыла руки, как одевалась в халат. Держись, Крок, держись!
9
Теперь он лежал перед Полиной на операционном столе — распластанный и беспомощный. Яркий свет круглой лампы нещадно светил прямо в лицо Майкла. Он был ещё в сознании. Анестезиолог подключила следящие системы, наркозно-дыхательный аппарат. Затем начала вводить из капельницы в вену первичный наркоз. Полина подошла к Майклу, вглядываясь в его лицо. Глаза мужчины были открыты, и девушке на мгновение показалось, что он узнал её.
— Полин… — Майкл едва пошевелил губами, но она прочитала.
— Не бойся, Крок, все будет хорошо!
Его зрачки закатились вверх. Наркоз начинал действовать.
— Давление?
— Стабильное.
Анестезиолог подала сигнал Полине, что та может начинать операцию.
Полина наблюдала, как медсестра освобождает рану от прилипшей к ней материи и грязи. Ей не понравилось, что края раны были бледно-серыми. Гнойная инфекция? Этого ещё не хватало! Придётся очень глубоко поковыряться в ней. Почему никто не оказал Кроку элементарную первую помощь? После того как поверхность кожи предплечья была тщательно обработана антисептиком, Полина раздвинула рану крючками, внимательно осматривая её.
— Скальпель!
Надо побольше
— Щипцы! — ничего особенного не было в этой операции. Немного отличалась от других. Отличалась только тем, что Полина знала своего пациента.
— Давление падает.
Полина нахмурилась. «В чем дело?»
Так, надо побыстрее работать. Девушка зацепилась за металл. Теперь надо её вытянуть. Как же глубоко и плотно сидит…
Медсестра промокнула Полине вспотевший лоб.
— Зажим! Тампон! Скальпель!
— Давление резко падает. Пульс частый.
Девушка, стиснув зубы, вырезала ткань внутри раны. Достала пулю.
Явно от автомата.
— Тампон! Антибиотик!
Операционная сестра набрала в шприц лекарство и начала обкалывать вокруг раны.
— Остановка дыхания!
— Вентиляция лёгких!
Полина сняла запачканные перчатки, поменяв их на чистые. Приоткрыла веки Майкла — зрачки не реагировали на свет.
Анестезиолог прекратила подачу наркоза через вену.
— Пульс сто тридцать.
— Строфантин.
Полина тем временем прикрыла рану салфеткой. Зашивать её пока нельзя. Теперь надо ждать, когда Крок опять задышит. А если нет? Мурашки побежали по спине Полины. Или это был холодный пот? Она же обещала ему, что все будет хорошо. «Ну, Майкл, Крок, как там тебя… дыши же, давай, ну…» Девушке так хотелось изо всех сил встряхнуть его. А может, опять двинуть по носу? «Ну, пожалуйста…» — безмолвно молила она.
Никто из коллег ни за что бы не догадался, что творилось сейчас в душе у Полины. Спасибо тебе, маска, скрывающая половину лица!
— Давление нормализуется. Пульс в норме.
«Господи, благодарю тебя!» Нет, правильно Ольга говорила — обязательно надо ставить свечку после успешной операции.
Майкл медленно приходил в сознание. Вкус во рту напоминал кошачий лоток. Сухо. Будто он в пустыне.
— Воды…
Тотчас же, или ему так показалось, кто-то поднёс к его рту влажную губку.
Слабость сковала все его мышцы так, что он не в силах был даже открыть глаза. Где он, и что с ним произошло?
Нужно просто время, чтобы вспомнить.
Вот он запрыгивает в отъезжающий джип. Вокруг пыль, дым, автоматные очереди. Стоны раненого. Слава богу, хоть это Майкл вспомнил. Трясущиеся носилки, ослепительно яркий свет, невыносимая боль в плече и глаза… прозрачные, как изумруд.
Та девчонка, которая едва не сломала ему нос. У неё точь-в-точь такие же глаза. Полин…
— Полина Алексеевна придет завтра, — раздался над его ухом голос.
Майкл из последних сил приоткрыл веки. Все завертелось, закрутилось в сумасшедшем ритме вокруг него. Полин… Теперь он вспомнил, её голос сказал, что все будет хорошо. Какой бред! Может, он уже умер?