Кома. Выжившие

Ростов Олег

— Сука, мусор! — Заорал какой-то ушлёпок и тут же заткнулся, падая на асфальт. Его сработал Стас. Грохнул выстрел. Пуля ударила меня в грудь. Упав сам на спину, быстро перекатился в сторону. Тут же ударил пулемёт ПКТ с БТР. Пулемётчик бил по верх голов уголовников в стенку бани. Полетели осколки кирпичей и крошка. Они инстинктивно стали падать на землю. Пуфф, пуфф, пуфф, заработал винторез Стаса. Я вскочил на ноги, тут же задохнулся от боли. Мля, опять синячище будет, мать их! Отрадно только одно, бронник спас мне жизнь!

— Лежать, уроды! — заорал Стас. — Кончу любого, кто шевельнётся.

— Всё, начальник. — заверещал кто-то из

этой кодлы. К ним рванули остальные наши. Девчонки, размазывая слезы и сопли, выли от ужаса. Их быстро отделили от оставшихся в живых бандитов и отвели в сторону. Одна девушка осталась лежать недвижимо. Ублюдок, державший её, успел резануть девчонку ножом. Стас пристрелил его. Потрогал у девушки пульс. Попытался зажать рану, но бесполезно. Она вытянулась и замерла с открытыми глазами.

— Твари! — проговорил Станислав.

— Кончаем их. — Я был зол.

— Э ты чего, начальник?! — поднял голову один из лежавших, вся спина которого была синяя от наколок.

— Ничего. — Выстрелил в него. Остальных расстрелял Стас и ещё один парень, дав очередь из автомата.

До утра взяли троих пленных. Двоих люди, бывшие рабы и «крепостные» притащили, разоружив. Один сам сдался, вернее его женщина одна уговорила сдаться, раненый был. В предрассветных сумерках вспомнил о своём снайпере. Даже вспотел от испуга. Ольга всё это время молчала.

— Оля, приём, отзовись!

— Марк! — Я вздохнул облегчённо. Твою дивизию, за всем этим совсем выпустил девчонку из вида.

— Ты как там? Не замерзла?

— Нет, мне тепло.

— Может поспать успела?

— Нет. Марк, тут у меня собака.

Я завис. Какая на фиг собака?

— Большая?

— Большая. Овчарка.

— И что она делает?

— Не она, а он. Это кобель, зовут Джек.

— Серьёзно?

— Да. Я даже его погладила. Он рядом со мной.

— Оля, ты понимаешь, что собаки опасны? Они даже из деревни, из Строгово все убежали, сбились в стаи.

— Я знаю. Но Джек не такой.

— Почему ты решила, что его зовут Джек?

— У него ошейник и на нём надпись: «Джек» и номер сотового. И он откликается на кличку Джек.

Это была одна из странностей. Со слов сначала мамы, а потом и остальных выживших, с кем мы встретились, я знал, что когда разразилась пандемия, собаки стали сбиваться в стаи. Но в стаи сбивались крупные и средние. А вот мелкие типа болонок и прочих пикинесов нет. Большие собаки, в большинстве своём, сожрали мелких своих собратьев, до тех, до кого сумели добраться. Остальная мелочь, закрытая в квартирах или в других помещениях, просто вымерла, от голода или жажды. Причём в стаи стали сбиваться не только уличные псы, но и домашние, которые просто убегали от своих хозяев. А потом сами же на них и нападали. Мама сказала, что была версия, якобы на них так подействовал вирус. Псины вдруг вспомнили, что их предки когда-то были свободными и дикими. Но правда ли это или нет, я имею ввиду версию, это неизвестно. Подтвердить её не смогли или не успели. Но факт остаётся фактом — большие и средние пЁсы вдруг перестали быть друзьями человека. А тут серьёзный кобель, овчарка не проявила агрессии???!!!

— Оля, я сейчас приду. У тебя есть пистолет и винтовка, в случае чего стреляй. Поняла?

— Да. Но он не старается напасть. Он лежит в паре метров от меня, на животе, лапы вытянул и на них голову положил.

— Странная фигня. Ладно, я иду.

— Марк?! — Стас смотрел на меня удивлённо. — Там что, с Ольгой собака?

— Ты

слышал?

— Да.

— Пойдём глянем. Этих пленных пусть покараулят. Пока прочёсывать всю часть не будем. Ещё темно. Чуть подождём. Скоро рассвет.

Вдвоём со Стасом быстро пробежались до Ольгиной лёжки. Когда мы подошли, Оля сидела на попе, в руках был пистолет, винтовка лежала рядом на траве. И действительно, недалеко от неё сидела собака, овчарка, восточно-европейская. Здоровый кобель такой. На собаке был ошейник. При нашем приближении пёс сел на задницу. Мы медленно подошли. Он внимательно смотрел на нас со Стасом. Я подсветил фонариком. На ошейнике была металлическая табличка, на ней гравировка: «Джек» и номер сотового телефона.

— Звонить на сотовый явно будет лишним. — Сказал, усмехнувшись Стас.

— Согласен. — Посмотрел на пса. — Джек значит? — Он, глядя мне в глаза, негромко гавкнул. — Понятно. Значит познакомились.

Джек повернулся и немного отошёл. Повернул голову к нам и опять негромко гавкнул. Он словно звал нас.

— Он что, зовёт нас? — Спросила Ольга.

— Похоже. — Я продолжал смотреть на собаку. — Извини Джек, но сейчас мы с тобой не пойдём. Ночь. Приходи утром.

Пёс некоторое время смотрел на меня, потом исчез в ночной темноте. Мы втроём вернулись на территорию воинской части. Дождались утра. Утром устроили суд. Так сказать, военный трибунал по законам военного времени. Одного из тех, кого разоружили бывшие «рабы» расстреляли. Второго оставили. Парень был молодой и только недавно попал в банду Кольца. Поэтому ничего не успел серьёзного сделать. За него попросили пара девушек. Сказали, что мужчин и так мало, а им надо. Я тогда усмехнулся, глядя на Ольгу. Та была возмущена, просьбой двух девиц.

— Марк, что ты лыбишься? — Зло глядя на меня, спросила мой снайпер.

— Ничего. Видишь, мужчин оказывается дефицит!

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ничего. Просто надо дорожить каждым мгновением, проведённым с таким красавцем как я!

— Долго думал?

— Нет. Пять минут!

— Очень смешно, Марк!

Взял девицу под локоток и отвёл в сторону.

— Оль, я это к чему? Вот представь, вдруг бы меня сегодня убили, а ты так и не ощутила прелестей любви со мной! Представляешь как это печально! — Она скривилась.

— И Правда, дорогой! Я бы точно умерла от горя и недотраха. Но тебя же не убили! Так что горевать не буду и всё ещё испытаю, если не найду кого получше.

— Спасибо за откровенность! Особенно про другого, который лучше!

— Пожалуйста. Милый! Видишь, мне для тебя ничего не жалко.

С третьим пленным пришлось разбираться. Он был из уголовников. Сиделец. Но его яростно защищала женщина, которая и уговорила сдаться.

— За что сидел? — задал ему вопрос.

Он сидел на земле, откинувшись на стену казармы. Его грудь была перевязана и на бинте, на груди проступало кровавое пятно. Был он бледный.

— Сто пятая, часть вторая. Убийство двух и более лиц.

— И скольких ты вальнул?

— Двоих, на глушняк.

— А что так? Киллером решил подработать?

— Ага, киллером. Они жену мою беременную изнасиловали и порезали. Я/ их нашёл. Один из них был мажором. Поэтому вашего поганого правосудия дожидаться не стал. Либо отмазали бы, либо дали бы маленький срок и потом по удо выпустили бы. Поэтому сам их порезал на ленты.

— Сколько дали?

— Двадцать пять, с учётом обстоятельств. Отсидел десять.