Команда бесстрашных бойцов
Шрифт:
– Теперь я тебе скажу «во-вторых» и «во-первых». Во-первых, не учи пса, как костяшку грызть. Во-вторых, никакого самогона, чистый спирт.
– Либо ты врешь, либо спирт – грязный. О, моя бедная гребаная голова! Кто там рылом в стену бьется?
– Гость.
Даня разом примолк.
И сейчас же удары прекратились. Вместо них генерал и Гвоздь услышали звучное шипение, будто на сковородку размером с площадь бросили кусок масла размером с дом.
– Уходим, Гвоздь.
– Как? У меня нога
– Насрать на твою ногу и на мою голову. Уходим.
И Даня заставил себя подняться. Он даже сделал пяток шагов, но потом опустился на колени. Его вело из стороны в сторону, как пьяницу последнего разбора.
– Две минуты… Всего две минуты. Надо… посидеть.
Он медленно завалился на бок. Шипение понемногу стихало, его окончательно заглушил грохот обвала.
– Данька, ну что ты, Данька! Надо идти. Иначе мы тут сгинем как в каменном гробу.
– Сейчас… Сейчас…
Генерал ворочался, цепляясь руками за стену, но подняться во второй раз не мог.
Мастер подумал: «Весь этот клятый лабиринт – приложение к Прялке. Она его „держала“. Теперь ее нет, и лабиринт наверняка рассыплется… Уходить… Уходить любой ценой». Он заковылял к генералу, подцепил его за локоть и потянул кверху.
– Я сам… я сам… – шептал Даня, но сил в его теле было не больше, чем в воробьином.
Вдруг из коридора донеслись шаги. Уверенные шаги людей, которым нечего бояться. Шарканье, звяк оружия, разговоры, кто-то у кого-то просил закурить. Полосы света прорезали темень… Шаги приближались. Даня все-таки смог с Гвоздевой помощью встать, и оба они застыли, направив оружие в сторону коридора.
– …сами?
– …Машка, нет, придется задержаться.
– …как знаешь…
Их было пять человек – судя по звуку шагов. Только люди. И они остановились как у поворота в то боковое ответвление, где стояли сейчас Даня и Гвоздь.
– Эй, ребята, – послышался глуховатый мужицкий бас, – только стрелять не вздумайте, мы вам не враги.
– Команда? – подал голос Даня. – Тогда чья?
– Нет, не команда.
– Защитнички? Накося выкуси!
«Гронинген» оглушительно рявкнул. Пуля ударила в стену напротив.
Кто-то сдержанно выматерился.
– Да нет, мы не имеем никакого отношения к Корпусу Верных защитников.
– Ты за старшого?
– Я.
– Если хочешь поговорить, зайди сюда один и без оружия.
– Годится. Захожу.
Здоровый мужик лет двадцати, в руке у него мощный фонарь, на груди – разгрузка, на ремне – тоже много всякой дребедени навешано. Лицо самое обычное, щетина такая, что Катька бы до смерти занудила… а, в общем, в такой-то темноте морду толком не разглядишь.
– Генерал Даня, московский Юг.
– Воевода Кирилл Бойков, московский Север.
– Воево-ода? Светлый
– Слышали, значит, о нас?
– Базируетесь на Вольные зоны, истребляете все самое крупное, самое страшное, суетесь в самое пекло. Только вот откуда вы взялись, никто не знает.
Гвоздь знал побольше, но промолчал. Ему интереснее было слушать: за всю свою жизнь он ни разу не видел даже младшего витязя Светлого полка, а не то что настоящего воеводу. Их очень мало, и они стараются не светиться лишний раз.
– В целом верно.
– Тогда какого хрена вы нам не помогли?
– В твоем теле сейчас должно сидеть три осколка, из них два убили тебя, – улыбаясь, ответил Бойков Дане. – А ты, – добавил он, обращаясь к Гвоздю, – должен сейчас лежать в одной маленькой каменной нише с разрушенным мозгом. Не уберегся, знаешь ли, от летающей ипостаси лорда… Ну и еще кое-что натекает по мелочам. Если не считать этого, мы вам ничуть не помогли.
– Мы вас даже не видели… да и защиты вашей не чувствовали.
Бойков усмехнулся:
– Положим, двенадцать гоблинских магов, которые прикрывали своих уродов с дистанции в два километра, вы тоже не видели и не чувствовали.
Даня ответил задиристо:
– Вообще-то о них мы знали!
– Я рад этому факту, – примирительно заметил воевода. – Теперь там не о чем знать…
Даня и Гвоздь переглянулись.
– Всю дюжину? – осторожно спросил генерал.
– К сожалению, только троих, – отчитался Бойков. – Остальные почли за благо удрать.
– Поздравляю, – сказал Даня, пряча оружие.
Воевода протянул руку, и генерал пожал ее.
– Это я тебя поздравляю. Прялка была нам как бельмо на глазу, но мы все никак не могли к ней толком подступиться. Одного своего потеряли. А вы… остроумно.
– Вообще-то не моя это затея. Его благодари. – Генерал указал на Гвоздя.
Бойков глянул в его сторону с холодком:
– Ты ведь мастер-хранитель Никита Барашечкин, он же Гвоздь, если я не ошибаюсь?
– С утра был. А теперь я отбивная из человечины.
Даня прыснул:
– Старик, вот почему ты фамилию свою никому не называешь…
– Молчал бы уж, министр народного просвещения! [С. С. Уваров – известный политический деятель Российской империи, консервативный идеолог, министр народного просвещения.]
Генерал озадаченно заткнулся. Воевода помолчал, подбирая слова, и заговорил, кажется, сдерживая гнев:
– Я не люблю и не уважаю Сеть. Я не люблю и не уважаю тех, кто от нее остался. Можно играть в игры нелюди очень осторожно и умно, но, в конце концов, либо рехнешься, либо сам станешь нелюдью. Ваша дорога, ребята… – тут он сделал паузу, – я обо всех мастерах-хранителях говорю… ведет туда, откуда вылезло гоблинское отродье…