Команда: Генералы песчаных карьеров
Шрифт:
Он простой уличный пацан, и ему эти великосветские закидоны до фонаря.
– Как это светиться? – непонимающе уставилась на него Полина.
– Сама знаешь, как...
Он мог бы сказать что-нибудь про голые задницы и сиськи. Но не хотел шокировать ее отца. А саму Полину жалеть он не собирался. Эта сучка голышом купается, а ему с пацанами из-за нее репы рихтуют...
Полина поняла, что он имеет в виду. Слегка смутилась. И натянуто улыбнулась.
– Ну, это сейчас модно. А потом, мы не думали, что тут опасно...
– Я не знаю, о чем вы тут с Инной думали, – встрял в разговор
– А с Игорем пустишь? – обезоруживающе посмотрела на него Полина.
И кивком головы показала на охранника.
– С Игорем пущу, – кивнул мужик.
Да, веселая картинка, бабы купаются голяком, а за ними присматривает здоровый парень. Но ведь девчонки могут быть и в купальниках... Тимур мысленно ущипнул себя. Какое ему дело, в чем будут купаться эти красотки. Он сам по себе, они сами по себе. Он – ягода не одного с ними поля. И не фиг лезть в эту малину. Базара нет, Полина с Инной – красивые девчонки. Но таких много... Завтра он о ней уже и забудет.
– Это, мы можем идти? – спросил Тимур.
Не о чем ему говорить с этими людьми. Нет у них точек соприкосновения.
– Да, конечно, – поспешно согласился мужик. Затем спохватился: – Да, я хотел бы записать ваши данные...
– Зачем? – нахмурился Тимур.
– Как зачем? Я бы сообщил в вашу школу. Люди должны знать своих героев...
Видно, этот чинуша привык толкать речи с высоких трибун. И сейчас его понесло, да не в ту сторону... А ведь сначала головой нужно думать, а затем давать волю языку.
– Вы хотите, чтобы люди знали, что вашу дочь чуть не изнасиловали? – с обескураживающим удивлением посмотрел на него Тимур.
Мужик всплеснул руками и благодарно посмотрел на него.
– Ну так мы пойдем? – спросил Скопец.
Холера ничего не сказал. Он просто зевнул и стал раздеваться. В конце концов он должен был смыть с себя сажу. Да и Тимуру с Геной тоже неплохо было бы освежиться в реке.
Валеру не зря называли Холерой. Он не лез в карман ни за словом, ни за делом. И сейчас отличился. Преспокойно снял с себя майку, брюки. Остался в одних семейных трусах. Но на этом не остановился. Он повернулся задом ко всем, снял трусы и ушел в воду. Всем своим видом он показывал, что и ему дозволено купаться в этой реке голышом. И плевать ему, что перед ним представители советской знати...
Мужик так и расценил его поведение. Недовольно хмыкнул и поспешил в машину. Обидно ему. Он, так сказать, снизошел до народа. А народ повернулся к нему задом...
Полине тоже не понравилось поведение Холеры. Она пренебрежительно фыркнула ему вслед. И заносчиво посмотрела на Тимура. Мол, я такая хорошая, заигрываю тут с тобой, а ты не ценишь... Нет чтобы стелиться перед ней, Тимур торопился избавиться от нее. И это ее коробило...
Она еще раз фыркнула и вместе с отцом и охранником скрылась в машине... Да пошли они!
Глава вторая
Тимур с неприязнью смотрел на своего отца. Снова нажрался как свинья. И повод для этого достойный нашелся. Юрка Темкин женится. Весь двор на свадьбе гуляет...
– Из-за о-о-острова на стре-е-ежень... – затянул батя.
Ладно, хрен с ним, пусть поет. Лишь бы мордой
Тимур, Скопец и Холера тоже на свадьбе. Чтобы Юрка да не пригласил их... Вообще, дом у них дружный, об этом даже разговора не может быть. Говорят, нищета объединяет. Может, оно и так...
Взять вот любой высотный дом в том же третьем микрорайоне. Там люди вроде бы нормально живут. Деньги зарабатывают, квартиры свои обставляют, машины покупают. А вот домами мало кто дружит. Потому что жлобье одно.
Зато на Волчьих Выселках все по-другому. Старый четырехэтажный дом, коммуналки. Хлам-срам, пьяные рожи на каждом шагу. Ну ругаются соседи, не без того. Зато как праздник какой-то, так все вместе. Каждый что-нибудь несет к столу. Тем и живы, тем и пьяны...
Вон Яша Туляков наклюкался до одури, туфту какую-то Зинке Гладышевой втирает. Та уже на него волком смотрит... Тимур может сейчас подняться, взять Яшу за шиворот. И плевать, что он на десять лет его старше. Как врежет по репе, так сразу мозги на место встанут... А вот из чужих тронь кто Яшку, так Тимур за него любому задницу на флаги порвет. И Генка с Валеркой враз подпишутся, без разговора...
Да, весело живут они. Но бедно... Тимур обвел унылым взглядом свой дом. Серость, вшивость, запустение. И во дворе грязными красками намазано. Даже деревья, и те голубями загажены.
Нет, он любит свой дом и свой двор. И были бы у него деньги, он бы вложил их в капитальный ремонт. Сделал бы из этих трущоб конфетку. Но нет денег на ремонт. На еду и то не всегда бывает. Батя уже год без работы. Как выгнали за пьянку, так нигде и не устроится. А грузчиком идти товарняки разгружать не хочет. Хотя до станции рукой подать...
Мать уборщицей в столовой работает. Зарплата – какая-то загогулина с одним ноликом. И то почти все батяня пропивает. На жизнь ничего не остается. Да и какая это жизнь? Так, прозябание...
Жизнь – это когда у тебя есть деньги, когда ты можешь себе позволить сытно есть и хорошо одеваться. Тимур же частенько недоедает. И носить приходится абы что. Стремные джинсы самого что ни на есть махрово-совдеповского пошива. Такие даже новые надеть стыдно. А у него они латаные-перелатаные, по швам уже трещат. Хорошо, мода пошла дурацкая – штаны рваные носить. Только ему такая мода не в кайф. Но делать-то нечего...
Вот Полина, та да, идет в ногу с настоящей модой. Пахан – какой-то крутой советский босс. Вряд ли она знает, что такое дефицит. Да и с мани-мани полный порядок. Заграничные шмотки, всякие сервелаты из закрытых спецраспределителей. Квартира, дача, машина, даже персональный охранник... Вот у кого жизнь малина.
Правда, иногда попадаются бедные мальчики. Вроде ничего собой. И рыло не с помойки, и в драке не последние. Можно позаигрывать с такими. Показать, какие мы хорошие... Только мальчик может оказаться упертым. И послать Полину куда подальше. А девочкам из высшего общества это не нравится. Они тогда на бедных мальчиков злиться начинают. Ведь они бедные в самом прямом смысле слова. Ни черта у них нет... Беднота, шваль, а еще носы задирают... Полина и сама нос задрала. Тимур видел, сколько пренебрежения было в ее прощальном взгляде.