Команда начинается с вратаря
Шрифт:
...В раздевалке, вея прохладой, чуть слышно гудят кондиционеры. Первые минуты отданы тишине, от которой за тайм мы успели отвыкнуть. Наконец, Лобановский перестает ходить вдоль кресел.
– В целом все пока идет, как и задумывали, - спокойно говорит он.
– Но сделана только половина дела. Необходимо еще прибавить в движении. Попытайтесь поймать бельгийцев в момент, когда они применяют в обороне искусственный офсайд. Ловите их на контратаках.
Валерий Васильевич останавливается в центре комнаты. Еще раз оглядывает нас, уже готовых к выходу.
– ...И не
Во втором тайме все до срока могло в нашу пользу решиться. Беланов, казалось, бил головой наверняка. Но Пфаффа выручила штанга. А после повторного удара Яковенко Ренкин выбил мяч с линии пустых ворот. Убежден, забей мы тогда, соперник дрогнул бы, сломался. Провести три мяча в ответ на два пропущенных ему бы вряд ли оказалось под силу.
Но мы не забили. А вот бельгийцы сразу вслед за этим преподнесли нам урок того, какую выгоду в атаке можно извлекать из ситуации, казалось бы, совершенно безобидной...
Из чего рождаются голы?
Ответов множество: «в результате красивой комбинации», «вследствие индивидуальных действий игрока», «после красивого, дальнего удара...» Так обычно пишут в газетных отчетах, но при этом почему-то забывают, что гол еще и следствие чьих-то ошибок. На первый взгляд почти незаметных. Значения им на трибунах, как правило, не придают. Однако не допусти их кто-то, не состоялась бы «красивая комбинация», «незабываемый удар», «идеальная обводка».
Бразильский тренер Феола однажды очень точно подметил:
– В футболе играют настолько хорошо, насколько позволяет соперник.
Даже мизерного шанса, подаренного тобой на поле противнику, может оказаться достаточным, чтобы он добился цели.
...Атака, после которой мяч впервые оказался в сетке за моей спиной, внешне вроде бы ничего неприятного не сулила - развивалась медленно, легко читалась. И вдруг в простейшей ситуации, когда с мячом можно было сделать все, что угодно, Олег Кузнецов не нашел ничего лучшего, как отправить его в аут.
Уверен, на это даже внимания никто не обратил - подумаешь, аут, сколько раз подобное за матч случается. А гол с него-то и начался. Мы отдали сопернику инициативу. Пусть на мгновение, но отдали. Он получил мяч, а вместе с ним тот самый шанс начать атаку, которого до этого не имел.
За него не только в футболе бьются. На баскетбольной, волейбольной, хоккейной площадках право атаковать многого стоит. Овладел мячом, шайбой - ты хозяин положения.
Вейт вбросил аут Веркотерену. Тот быстро сделал длинную передачу в нашу штрафную. В борьбу в воздухе вступили Демьяненко и Кулеманс. Но мяч их миновал и оказался у прокравшегося в глубь штрафной Шифо. Рядом с ним находился Яремчук. Иван вдруг будто оцепенел. И бельгиец без помех точно пробил - 1:1.
Мы пропустили первый чувствительный удар. Но в нокдауне не оказались.
– Внимательней в обороне! Максимум внимания!
– кричали со скамейки тренеры, напоминая сказанное ими на установке и в перерыве.
Теперь уже лавиной вперед пошел противник. Забитый гол всегда рождает надежду на следующий.
Кулеманс
На семидесятой минуте мы вышли вперед. Как выяснилось, в последний в этой встрече раз.
Все дальнейшее происходило, словно в кошмарном сне. И когда он кончился, понять и оценить происходящее еще долго не было сил. В случившееся не верилось. Все заслонили отчаяние и обида. В памяти до сих пор вспыхивают саднящие душу эпизоды.
...Кулеманс был один. Совершенно один. Мгновением раньше Бессонов, страховавший остальных защитников, почему-то устремился вперед, решив сделать искусственное положение «вне игры», которым мы прежде никогда не пользовались. И таким образом, оставить прибежавшего к нашей штрафной капитана бельгийцев не у дел.
Кулеманс отнесся к маневру Владимира по-своему - не стал прикидывать, все ли происходит по правилам, обращать внимание на поднятый боковым арбитром Санчесом флаг. Принял мяч на грудь и вторым касанием вколотил его в сетку.
Мы буквально остолбенели от неожиданности - ведь был чистейший офсайд! Но, увидев направившегося к центру Фредриксона, бросились выяснять отношения к Санчесу. А тот уже успел опустить флажок и без тени смущения жестами начал доказывать, что все произошло в соответствии с футбольными законами.
Пришлось начинать с центра.
Этот ответный гол за тринадцать минут до конца матча сломал нас. Победа, которая уже почти была в руках, уходила. А может быть, мы чересчур рано уверовали в нее?
Предстоял отсчет нового времени - дополнительного. Непредвиденных, неожиданно свалившихся на нас полчаса игры. Духота стояла неимоверная. С юга, вспыхивая молниями, надвигалась гроза. Для нас она уже прогремела голом Кулеманса.
– Почему ты не подсказал Яремчуку, что надо атаковать Шифо?!
– бушевал во время короткого перерыва, глядя на меня, Лобановский. И, не став выслушивать объяснений, перекинулся на Бессонова.
– Что за самодеятельность, Володя?! Кто дал тебе право оставлять Кулеманса одного?!
– Но ведь было же вне игры, вы ж сами видели. И «боковой» флаг поднят, - оправдывался Владимир.
Но старший тренер, казалось, не слышал.
– Какое ты имел право рисковать?! Ведь это же чемпионат мира!
Тренеры пытались встряхнуть нас, вывести из оцепенения. Ругали, подбадривали, советовали. Мы что-то говорили в ответ, спорили, соглашались. Но делали это уже скорее автоматически. И вдруг страшно захотелось вскочить с нагревшегося игрой и солнцем поля, на котором мы остались передохнуть после основного времени, и, забыв обо всем, убежать в прохладный покой раздевалки...