Команда скелетов (сборник)
Шрифт:
– Это был динозавр, папа? Как птица, которая прорвалась в магазин?
– Не думаю. Я не уверен даже, что животное таких размеров когда-либо существовало, Билли. По крайней мере на Земле.
Я снова вспомнил о «Проекте “Стрела”», задавая себе вопрос: «Чем эти сумасшедшие могли там заниматься?»
– Может быть, нам стоит двигаться? – спросила Аманда робко. – Оно может вернуться.
Да. А может быть, нечто подобное ждет нас впереди. Но говорить об этом я не стал. Куда-то нужно было двигаться, и я погнал машину вперед, объезжая эти жуткие следы, пока они не ушли в сторону от
Вот что с нами произошло. Это почти все, и остался лишь один момент, о котором я хотел рассказать, но это чуть позже. Хочу предупредить, чтобы вы не ожидали какого-нибудь аккуратного финала. Здесь не будет фраз типа «И они выбрались из тумана в яркий солнечный новый день» или «Когда мы проснулись, прибыли наконец солдаты Национальной гвардии». Или даже классического «Все это случилось во сне».
Я полагаю, это можно назвать, как, хмурясь, говорил мой отец, «финалом в духе Альфреда Хичкока». Под таким определением он подразумевал двусмысленные финалы, позволяющие читателю или зрителю самому решить, как все закончилось. Отец всегда презирал такие истории, называя их «дешевыми трюками».
До отеля «Ховард Джонсонс» у выезда номер 3 мы добрались уже в сумерках, когда вести машину стало просто опасно. Перед этим мы рискнули проехать по мосту через реку Сако. Выглядел он сильно поврежденным, но в тумане невозможно было разглядеть, цел мост или нет дальше. В этот раз нам повезло.
Но теперь надо думать о завтрашнем дне.
Сейчас уже ночь, без четверти час. Двадцать третье июля. Буря, послужившая сигналом к началу этого кошмара, пронеслась всего четыре дня назад. Билли спит в холле на матрасе, который я для него отыскал. Аманда и миссис Репплер спят рядом. Я сижу и пишу при свете большого карманного фонаря, а снаружи бьются в стекло все те же розовые твари. Время от времени раздается более громкий удар, когда одну из них подхватывает «птица».
У «скаута» осталось горючего еще миль на девяносто. Альтернатива – заправляться здесь. Совсем рядом есть заправочная «Эксон», и, хотя электрические насосы не работают, думаю, я смог бы откачать из хранилища немного бензина. Но…
Но это означает, что придется выходить из машины.
Если мы добудем бензин – здесь или дальше по пути, – мы сможем продолжать двигаться. Дело в том, что у меня есть мысль, куда надо двигаться. Это последнее, о чем я хотел рассказать.
Конечно, я не уверен до конца. В этом-то вся загвоздка. Может быть, меня подвело воображение, выдав желаемое за действительное. Но даже если это не так, шансы все равно невелики. Сколько миль еще впереди? Сколько мостов? Сколько страшных тварей, только и ждущих, чтобы наброситься на моего сына?
Есть вероятность, что мне это только померещилось, и поэтому я решил ничего не говорить остальным. Пока.
В квартире управляющего я нашел батареечный приемник с широким диапазоном, антенна от которого была выведена через окно на улицу. Включив приемник, я перевел его на питание от батареек, покрутил настройку, пощелкал переключателем диапазонов, но, кроме статики или просто молчания, так ничего и не поймал.
И когда я уже собрался выключить его, перегнав движок в самый
И все. Я прислушивался еще целый час, но больше ничего не услышал. Если это одно-единственное слово действительно прозвучало, оно, должно быть, прорвалось через какой-то крошечный разрыв в гасящем радиоволны тумане, разрыв, который тут же снова сомкнулся.
Одно слово.
Мне надо поспать… если я смогу уснуть без того, что до утра меня будут преследовать во сне лица Олли Викса, миссис Кармоди, носильщика Норма… и лицо Стефф, на которое падает тень от широких полей соломенной шляпы.
Здесь есть ресторан, типичный для отелей «Ховард Джонсонс» ресторан с обеденным залом и длинным в форме подковы прилавком с закусками. Я собираюсь оставить эти страницы на прилавке, и, может быть, когда-нибудь кто-нибудь их найдет и прочтет.
Одно слово.
Если только я действительно его слышал. Если только.
Надо ложиться спать. Но сначала я поцелую сына и шепну ему на ухо целых два слова. Знаете, чтобы не снилось ничего плохого.
Два слова.
Одно из них – то самое: «Хартфорд».
Другое слово – «надежда».
Здесь тоже водятся тигры
Чарлзу стало совсем невтерпеж. Уже не имело смысла убеждать себя, что он сможет дотянуть до перемены. Мочевой пузырь исходил криком, и мисс Берд заметила, что он ерзает на стуле.
В начальной школе на Акорн-стрит в третьем классе преподавали три учительницы. Мисс Кинни, молодая пухленькая блондинка, за которой после занятий заезжал дружок на синем «камаро». Миссис Траск, плоская, как доска, которая заплетала волосы в косички и оглушительно смеялась. И мисс Берд.
3
Чарлз знал, что такое может случиться с ним только на уроке мисс Берд. Давно знал. Понимал, что этого не избежать. Потому что она не разрешала детям уходить с уроков в подвал. В подвале, говорила мисс Берд, стоят бойлеры, а хорошо воспитанные дамы и господа в подвал не ходят, потому что там грязно и ужасно. Тем более не ходят в подвал юные дамы и господа. Они ходят в туалет.
Чарлз вновь заерзал на стуле.
Тут уж мисс Берд взяла его в оборот.
– Чарлз, – обратилась она к нему, по-прежнему тыча указкой в Боливию, – тебе надо в туалет?
Кэти Скотт, сидящая впереди, хихикнула, благоразумно прикрыв рот рукой.
Кенни Гриффен прыснул и пнул Чарлза под столом.
Чарлз покраснел как свекла.
– Говори, Чарлз, – радостно продолжила мисс Берд. – Тебе надо…
(помочиться, она сейчас скажет помочиться, как всегда)
– Да, мисс Берд.
– Что – да?
– Мне надо спуститься в под… пойти в туалет.
Мисс Берд заулыбалась.
– Хорошо, Чарлз. Ты можешь пойти в туалет и помочиться. Ведь ты идешь туда именно для этого? Помочиться?