Команда
Шрифт:
— Выходит, главная бездельница здесь — я.
— Боги, Минерва, что за глупости?
— Не понимаешь? Специалист по зельям в Команде востребован, а вот мои знания оказались совершенно бесполезны. У них тут другая трансфигурация, другие чары, сама магия — другая. Забавно: единственная область, в которой я могу приносить пользу — это шпионские игры.
— Ну почему же? Хлеб ты тоже неплохо режешь.
— О! — Минерва стряхнула поджаристые тосты на блюдо, шутливо отсалютовала лопаткой. — И где мои законные пять баллов?
— Заготовка ингредиентов не приносит баллов даже моим слизеринцам. Хочешь награду — бери майонез и сооруди сэндвич, который я оценю хотя бы на «удовлетворительно». — Яйца под ножом Северуса стремительно превращались в желто-белую крошку. — Ты же не всерьез насчет пользы?
— Чтобы выяснить степень влияния коэффициента на результат, изыми его из формулы и посмотри, что изменится. В нашем случае — ничего…
— И этот человек семнадцать лет без передыху ругает меня за пониженную самооценку. Минерва, оглянись по сторонам. Тебя здесь любят, ценят, уважают, неужели не заметно?
— Аластора Моуди тоже ценят. За былые заслуги.
— Напрашиваешься на комплимент? Это зря, даже ради тебя я не стану фонтанировать сопливыми высокопарностями. Но одно скажу. Как ты наверняка заметила, методы Команды далеко не всегда выдерживают экзамен на этичность. Конечно, это не альбусовы выкрутасы, однако принципы христианской морали соблюдаются у нас весьма условно. Ребятам бывает тяжело, им совсем не по душе необходимость жить двойной жизнью, врать близким людям, вмешиваться в чужие судьбы и проливать человеческую кровь, пускай даже это кровь подонков вроде Уолдена Макнейра. Тот факт, что ты, Минерва МакГонагалл, Воплощенная Справедливость Хогвартса, на нашей стороне… даже не представляешь, как много он значит.
— А-а-ах, вот оно … — от возмущения Минерва едва не опрокинула противень с очередной партией тостов. — То есть, выходит… они… вы… меня пригласили в Команду ради… чтобы я тут всем грехи отпускала?!?
— Боги, до чего же с тобой иногда сложно… Пойми, мисс Эббот не индульгенция нужна, а вера в свою правоту. Убить человека легко, тяжело потом жить с трупом на совести: вопросы, сомнения, кошмары, бесконечные «а если бы»… Когда ты полчаса назад уволокла мисс Ханну в уголок и принялась нашпиговывать своими женскими хитростями, почему, думаешь, она с таким энтузиазмом кивала? Уж не из-за мистера Малфоя, будь уверена, с ним она замечательно справляется без посторонней помощи. Дело в другом. Неделю тому назад девочка честно озвучила тебе род своих занятий. И ты — профессор Справедливость — от нее не отвернулась. Более того, смотришь как на равную, признаешь в ней достойную уважения личность. Даже явись сюда папа римский и объяви мисс Эббот вечное прощение, она вполовину не была бы так счастлива. — Снейп открыл банку с майонезом и сунул ошеломленной Минерве нож для масла. — Надеюсь, роль командной совести положительно скажется на твоей самооценке?
Минерва усмехнулась. Подумала и усмехнулась еще раз.
— Сенсация года! Бестселлер «Сто тридцать три способа смотреть в будущее с оптимизмом», автор — Северус Снейп, цена — полтора галлеона плюс шесть сиклей за суперобложку.
— Гм… полтора, говоришь? Чертовски соблазнительно, кому бы поручить… Как думаешь, мисс Лавгуд согласится на двадцать процентов?
Манекенообразная Луна Лавгуд за последние сорок минут не сместилась ни на миллиметр. Как и четверо ее сотоварищей — Поттер, Чанг, Джордж Уизли и... вновь упершись взглядом в рыжую прядь, Минерва испытала неимоверное по силе желание обрезать ее под корень. Нет, это уже паранойя какая-то… Поймав себя на проверке гладкости собственного пробора, она отдернула руку и скосила глаза вбок, но Северус в кои-то веки сосредоточился на своих проблемах: глядя куда-то сквозь спину Джорджа, он задумчиво морщился и потирал левое ухо. Минерва сочувственно наклонилась.
— Болит?
Зельевар вздрогнул.
— Э-э-э… нет, конечно, Поттер знает свое дело. Но сама процедура извлечения была весьма… неприятной. — И улыбнулся, когда Минерва невольно схватилась за собственное ухо. — Не переживай, наши порталы достать таким путем нельзя, да и любым другим тоже. Либо он сотрет тебе память и самоуничтожится, либо останется с тобой до конца жизни.
— Не скажу, что мне нравится такая… предопределенность.
— Тебя предупреждали.
— Конечно, но…
Минерва прикусила губу. Дорогой мой Северус, как бы объяснить тебе — молодому, полному сил, незнакомому с остеопорозом, артритом и прочими спутниками старости — насколько острой в семьдесят лет становится разница
— Как бывший носитель Метки отлично тебя понимаю.
— Что?!
Снейп почти беззвучно рассмеялся.
— Обожаю попадать в точку. Нет, я не пытался упражняться в легилименции, однако угадать сейчас твои мысли — задача для дошколенка. Да, портал с тобой навсегда, но, согласись, он дает массу преимуществ, взамен же требует только одного — гарантии безопасности. После победы необходимость в конспирации исчезнет, и это ограничение мы наверняка снимем. Зато лет через пятьдесят, когда тебе лень будет вылезти из кресла и заварить себе чаю, возможность выдернуть почтенного мистера Драко Малфоя с какого-нибудь жутко официального приема и сгонять его в сад за кошачьей мятой доставит тебе несказанное удовольствие.
Минерва представила себе эту картину. И впрямь неплохо.
— Пожалуй, мистеру Малфою я предпочту тебя.
— Гм. Тогда не обессудь, если к тебе периодически станет наведываться стадо моих правнуков — в те, безусловно, редкие моменты, когда дедушке приспичит отдохнуть в тишине.
Минерва МакГонагалл прекрасно знала, что торчать с выпученными глазами и отвисшей челюстью посреди полной народу комнаты неприлично, но ничего не могла с собой поделать. Северус Снейп заговорил о правнуках. Команда, есть ли на свете чудо, которое тебе не по плечу?
— Я сразу поняла, что это Илсберри — отец его когда-то под Визенгамот подвел, так он даже из Азкабана умудрялся слать сов с угрозами. Когда я узнала про побег, перепугалась насмерть, хотела домой ехать, но папа велел не волноваться, мол, Министерство заверило, что скоро этих уродов во главе с Блэком переловят. А на следующий день пришло извещение из Аврората… — Ханна приложила четвертый по счету платок к покрасневшим глазам. — Домой меня Спраут, конечно, не пустила, сказала, что на похороны поедем вместе, отвела в гостиную и сдала на руки девчонкам. Они со мной всю ночь у камина сидели. Просто молчали… — Шмыгнула носом. — Может, на Хафлпаффе одни тупицы учатся, только вряд ли ваши слизеринские умники умеют так молчать.
— Совсем не умеют. — Драко представил себе молчаливую Панси и хмыкнул. — У нас, умников, каждый за себя.
— Дружить не пробовали?
— Почему, мы дружим, если надо… когда выгодно или, например, против врагов.
— Бедные.
— Я уже и по-другому научился, так что не бедный. — Плечо, на котором устроилась голова девушки, ныло, левая рука затекла, но Драко думать боялся пошевелиться. — Рассказывай дальше.
— На завтраке ко мне подсели Джинни с Роном, показали письмо от тетушки Молли. Хорошее письмо, про то, как рады будут они с дядей Артуром меня принять, про бедняжку Джинни среди шестерых братьев, про «в тесноте, да не в обиде». Читаю я все это и думаю, где бы научиться Аваду накладывать и как добраться до Илсберри. Про легилименцию тогда, конечно, ничего не знала… Прихожу ночером в Запретную секцию, а там меня уже Гарри поджидает. Какую я им всем истерику на базе устроила — вспоминать стыдно. Что ж, говорю, вы мою Хэтти не спасли, раз такие крутые? Молчат. Все равно я его убью, ору, с вами или без вас — пофигу. Сначала его, а потом остальных пойду резать, потому что не имеют права такие мрази жить, потому что сама дышать не смогу, пока хоть одна из них по миру ползает. Молчат. Потом все так же, молча, вывели во двор, посадили в сугроб, и Рон ка-ак шандарахнет Инфлатусом! Вот это была дуэль, я тебе скажу! Рон, конечно, первоклассный боевой маг, куда там Отряду Дамблдора, а я чувствую, что меня щадят, и вообще тормоза теряю, дергалась, пока он меня Инкарцеро к перилам не примотал. После, конечно, прорыдалась у Чо на плече и отключилась на сутки. Они тогда побегали — все ж еще в Хогвартсе учились, меня толком никто не знал, а прикрывать надо… Проснулась — ночь, рядом нет никого, на тумбочке флакон с Ликером Упыря и записка: не психуй, мы все подготовим, а ты пока потренируйся. Под утро пришли, готова, спрашивают? Еще как готова. Аппарировали в какую-то дыру — грязь, вонища, девки пьяные. Гарри перед самой дверью только спросил: нам с тобой? Нет, сама. Захожу в номер — оно там развалилось на кровати, скотина, нелюдь, тварь, ненавижу! Хихикает, подзывает, иди, говорит, скорей, замерз совсем… ну я его и согрела.