Команда
Шрифт:
На этом месте мысли Бибо прервались. Парень вдруг резко прижал его к стене, рванул с шеи старенький шарф и вплотную приблизил нечеловечески бледное лицо. Верхняя губа мальчишки вздернулась, выпуская наружу пару длинных клыков, огромные глаза полыхнули красным светом. Последним, что зацепило угасающее сознание Бибо, была вспышка люмоса в начале проулка и громкий топот.
Очнулся он от пронзительной женской трескотни.
— … ходят упорные слухи о вашем родстве с министром Скримджером. Как вы это прокомментируете?
И знакомый тенорок в ответ.
— Тоже мне родственник! Да он убить меня хотел! Подослал амбала с
— Вы уверены, что за покушением на вашу жизнь стоит именно ваш дядя, мистер Стоунброк?
— Ну а кто еще? Он мне денег сначала дал, чтоб я не высовывался. Родной крови стесняется, чмо навороченное! Подумаешь, министр, ……………...!
— Эй, кровососущее, придержи язык, здесь женщина все-таки! — заговорил, наконец, тот, кто придерживал Бибо за плечи, — мисс Скитер, может, лучше подождем авроров у нас в магазине? Здесь рядом. Сэр! Вы очнулись? Не волнуйтесь, укусить вас он не успел. Встать сможете? Как вы, сэр?
— Капли больше в рот не возьму, — простонал старьевщик в лицо Джорджу Уизли и снова отключился.
— Добрая ночь, профессор. А где Гарри?
— Мисс Эббот?
Белокурая хафлпаффка в черном мужском пальто и ботинках сорок второго размера смотрелась весьма необычно.
— Извините, что так врываюсь. Забыла, что вы здесь. Гарри куда-то ушел?
— Он в Хогвартсе у мисс Лавгуд, должен скоро вернуться. Как все прошло?
— Отлично. Я подкинула Рите информации на десяток интервью и сбежала из-под носа у авроров. Фред с Джорджем застрянут в Аврорате часа на три. Передайте это Гарри, хорошо? Мне домой пора, племянница болеет.
— Передам. Насколько понимаю, в завтрашнем развлечении вы не участвуете?
— К сожалению, нет. Хотя хочется до жути. Скажите им, сэр, пускай хорошенько повеселятся.
Рано утром тридцать первого декабря Кентавр Келлон наблюдал за компанией подростков, появившейся на опушке пембриджской резервации три минуты назад. Странный какой-то пикник. Ни смеха, ни хлопушек, ни традиционной игры в снежки. Даже костра не запалили. Молча свалили в кучу корзины и пакеты, уселись вокруг. Келлон был молод и не успел еще утратить несвойственного взрослым представителям его племени любопытства. Пригибаясь за кустарником, он попытался подойти как можно ближе, но разве можно спрятаться в зимнем лесу! Один из парней помахал ему рукой, подзывая. Вот еще! Будто благородному кентавру есть дело до человеческих тайн! Горделиво встряхнув отрастающей бородкой, Келлон повернулся к магам хвостом и неспешно удалился вглубь леса. Он уже не увидел, как подростки окружили место стоянки защитным куполом с согревающими чарами, молча и быстро переоделись во что-то совершенно несуразное, одновременно осушили флаконы с зельем и бесшумно исчезли, оставив корзины одиноко валяться на опушке.
Эрик Даркот сидел на посту охраны в вестибюле Министерства Магии и тоскливо разглядывал толпу спешащих от каминов чиновников. Мантикора задери того умника, что поставил его в график дежурств на тридцать первое. И того, кто сделал предновогодний день рабочим. И уж заодно того, кто придумал этот скучный, опостылевший, совершенно бессмысленный пост. Ну кого он тут, спрашивается, может задержать? Беглого преступника? Упивающегося? Или, может, Того-Кого-Нельзя-Называть? Так они и заявились в Министерство, держи карман шире! А если вдруг и заявятся,
— Молодой человек…
Эрик изумленно встрепенулся на давно забытое обращение, произнесенное к тому же звучным контральто с явственным акцентом. Возле вахты стояли тесной группой несколько человек разного пола и возраста, одетых в черные мантии странного покроя. Схожесть одинаково бледных лиц позволяла сделать вывод, что они — родственники. Возглавляла семейство древняя старуха с царственной осанкой и арктическим холодом в темных глазах. Да, пожалуй, по сравнению с ней он действительно молод.
— Мы хотим увидеть министра Скримджера.
— Простите, мэм, но на прием к министру нужно записаться за две недели, предоставить письменное прошение с подробным изложением целей визита и… — Эрик осекся, сжавшись под ледяным взглядом. Он мог бы поклясться, что в глубине черных глаз на мгновение мелькнул красный огонек.
— Министр Скримджер — мой внучатый племянник. Мы приехали издалека и хотим увидеть его немедленно. Где он?
— Э-э-э… боюсь, мэм, ваших слов недостаточно, нужны доказательства вашего с господином министром… э-э-э…
Старуха королевским жестом швырнула на столик несколько туго скатанных свитков.
— Я — Лаура Ольсен, родная сестра Греты Стоунброк-Скримджер, бабушки вашего министра. Это, — небрежный кивок в сторону остальных, — его троюродные братья, сестры и племянники. У нас срочное дело к нашему драгоценному, — жуткая усмешка, — родственнику. Соблаговолите нас проводить.
Эрик механически развернул один из свитков и оцепенело уставился на родовую печать. Вокруг собралась уже внушительная толпа. Чиновники вполголоса обсуждали неожиданное развлечение, но стоило старухе обвести их взглядом, как разговоры смолкли, будто от силенцио. Странная эпидемия молчания покатилась дальше, и постепенно в вестибюле воцарилась мертвая тишина, прерываемая лишь каминными всполохами и шумом лифтов. Даже журчание воды в фонтане смолкло.
— Что тут происходит? Почему не работаем? Мистер Клапенток, ваш доклад готов? Мисс Лагрен, годовой отчет уже на моем столе? Немедленно все по местам!
Обладатель командного баритона и известной всей Англии львиной гривы прошел между молча расступающихся волшебников и остановился, наконец, возле поста охраны. Эрик перевел взгляд с его надменной физиономии на старуху и почувствовал, как зашевелились на затылке остатки волос. Сходство было поразительным. Усмешка Лауры Ольсен превратилась в кошмарный оскал. Она медленно обернулась к министру, и тот внезапно побелел, доведя тем самым набор фамильных черт до абсолюта.
— Ну здравствуй, Руфус. Вижу, ты неплохо устроился. Все эти люди — твои подчиненные, не так ли? Ну так расскажи им, что ты сделал со своим племянником, который пришел к тебе за защитой и покровительством две недели назад!
Скримджер разом утратил свою величавую надменность. Озираясь потерянно и жалко, он шатнулся было в сторону лифтов, но сопровождавший его Чанг — друг и соратник, чья головокружительная карьера от простого аврора до первого помощника министра служила предметом черной зависти сотрудников вот уже второй год — подхватил начальника под локоть и что-то прошептал ему на ухо. Скримджер попытался выпрямиться и придать лицу выражение уверенности, но без особого успеха.