Команда
Шрифт:
— Без проблем. Драко позовем, он вроде как тоже соображает в древних артефактах. Справимся.
— Куда денемся. И скажи Малфою, пускай напишет Монтегю, расспросит о деталях того приключения.
— Что это, Поттер?
Хмурая физиономия, глаза в пол, неразборчивое бурчание.
— Содержательный ответ. Я всегда подозревал, что под видом Гарри Поттера в школе обучается орангутанг.
Яростный взгляд исподлобья.
— Если не хотите окончательно утвердить меня в моих подозрениях, потрудитесь выражаться членораздельно. Итак, что это?
—
— Мистер Поттер, пожалуй, ради вас стоит ввести в Хогвартсе награду «За самые плачевные результаты». Шесть с половиной лет вы переводите ингредиенты у меня на уроках, и ни разу за это время не изготовили ничего приемлемого, если, конечно, не считать дырки на штанах от весьма талантливого ерзанья. Ваша так называемая закваска не годится даже для поливки бубонтюберов. Минус пять баллов, эссе о восьми способах приготовления Зелья Сновидений с подробным пошаговым анализом и исторической справкой. И задержитесь после урока.
— Отработка, Поттер, — пропел вполголоса Драко с соседнего ряда, и зельевар ухмыльнулся.
— Не угадали, мистер Малфой. Я не собираюсь тратить вечер пятницы на ленивых бездарных знаменитостей. Мистер Поттер всего лишь избавит свой котел от останков того, что он называет закваской. И котел мистера Уизли заодно. Похоже, гриффиндорцы способны влиять друг на друга лишь отрицательно.
Разворачиваясь, поймал со слизеринской половины класса несколько недоуменных, с нотками подозрения взглядов. Неплохо. В былые времена Гриффиндор потерял бы баллов двадцать, а Поттер как миленький отправился на недельную отработку к Филчу, раз уж самому профессору недосуг над ним поиздеваться. Нетипичное поведение декана — благодатная почва для слухов на факультете, а Драко придаст оным направление и форму. Поттеру же придется писать эссе об Аликвием Хербисе, пускай не думает, будто на его Наведенном Сне свет клином сошелся. Хоть зелья подучит, остолоп, даже если сядет на шею Грейнджер. Подвиги подвигами, но ТРИТОН для героев никто пока не отменял.
— Урок окончен. Можете покинуть класс. — Еще штришок, совершенно не снейповская фраза. Для того, чтобы «покинуть класс», ученикам, как правило, указание не требовалось — они и так делали это в рекордно короткие сроки, подгоняемые ледяным взглядом профессора, если тому казалось, что они исчезают за дверью недостаточно быстро.
— Сэр? — Поттер махнул ладонью в сторону двери, другой провел над котлами, — отличная идея с правой-левой рукой. Как вам это удалось?
— Каждый приличный зельевар должен быть амбидекстралом*, Поттер. Ты ведь специально испоганил зелье, я прав?
— Ну да. Надо бы нам с вами побыстрее освоить ментальный диалог, чтобы не приходилось прибегать к столь детским уловкам. Сегодня вечеринка у Спраут.
— Да.
— Вам стоит знать, что директор инициировал сборище ради вас. Что у него на уме — неизвестно, так что будьте осторожны, ладно?
— Я всегда осторожен, Поттер, но спасибо за предупреждение. У меня для тебя тоже новости. Антидот готов.
— Да-а-а? А почему Гермиона молчит?
—
— А выглядите отлично… хотя чего я удивляюсь. Баллы Герм сейчас за Алакритас начислили? Крэбба едва удар не хватил.
— Баллы мисс Грейнджер получила за отлично выполненное задание. Кстати, не вздумай увильнуть от написания эссе. И учти, стиль Гермионы мне прекрасно известен.
— Вот черт… Ладно, что с антидотом?
— Отправляться нужно сегодня.
— Почему бы нет. Полночь, стадион, раздевалка под гриффиндорской трибуной?
— Договорились.
— Альбус, вы сегодня на диво неразговорчивы. Берете пример с Северуса?
— Что ты, Помона, просто решил хотя бы в честь юбилея избавить вас от своей докучливой болтовни. Отличный ликер, Минерва, Сивилла, рекомендую. Северус, а ты что пьешь?
— Бренди, директор. Вы же знаете, я не люблю сладкого.
Дамблдор улыбнулся и снова прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Казалось, он дремлет, но Снейп нутром чуял напряжение директора. Гарри снова оказался прав, что-то тут не так.
— Северус, по моему факультету ходят странные слухи, будто ты сегодня начислил баллы Гермионе Грейнджер.
— Так и есть Минерва. Уверяю тебя, она их заслужила.
— Не сомневаюсь, но раньше ее успехи в учебе не были для тебя столь очевидны.
— Людям свойственно меняться, и даже я способен признавать свои ошибки. Не понимаю, что тебе не нравится, ведь в кои-то веки декан Слизерина оценил гриффиндорца по достоинству.
— Отчего же, это великолепно. Просто я уже не в том возрасте, когда внезапные перемены к лучшему являются поводом только для радости. Особенно когда дело касается тебя, уж прости мне мою недоверчивость. С каких пор ты держишь нож в левой руке?
— Могу и в правой, просто она… гм… побаливает. Четыре перелома, Минерва. Боюсь, я еще не окончательно избавился от последствий.
— Кстати, Северус, почему ты так и не обратился к Поппи?
— Повторюсь, среди моих проблем нет ни одной, с которой я не мог бы справиться сам. И умоляю тебя говорить потише. Если помнишь, остальные наши коллеги не в курсе произошедшего.
— Извини. И все же, Северус…
— Благодарю за заботу, но у меня действительно все в порядке.
— Как скажешь. К слову о признании ошибок, Северус. Могу ли я надеяться, что однажды ты воздашь по заслугам и Гарри Поттеру?
— Уверяю, Минерва, я делаю это практически ежедневно.
— Ты несправедлив…
— Напротив, справедливость в данном случае торжествует. Прошу, оставим тему, Минерва. Праздник все-таки.
Джинни Уизли сидела одна в полутемной гостиной Гриффиндора и задумчиво таращилась в догорающий камин. Часы прошелестели четверть первого, от девичьих спален послышался шорох, и полминуты спустя в гостиную скользнула тень.
— Джин, звала? Ты чего тут одна сидишь? Где Гарри?
— Герм… присядь. Гарри ушел. Он просил тебя не психовать и не обижаться… в общем, они с профессором отправились за медальоном.