Команда

Annotation11 августа 1979 года самолет, выполнявший рейс Ташкент — Минск, потерпел авиационную катастрофу в районе г. Днепродзержинска. Пассажиры и экипаж по­гибли, в том числе ряд членов футбольной команды мастеров высшей лиги «Пахтакор».

СЕРГЕЙ ВИШНЯКОВ, ОЛЕГ КУЧЕРЕНКО

КОМАНДА

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ О ФУТБОЛЬНОЙ КОМАНДЕ «ПАХТАКОР», ПОГИБШЕЙ И ВОЗРОЖДЕННОЙ

I

ОТ

ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА КОМПАРТИИ УЗБЕКИСТАНА И СОВЕТА МИНИСТРОВ УЗБЕКСКОЙ ССР

11 августа 1979 года самолет, выполнявший рейс Ташкент — Минск, потерпел авиационную катастрофу в районе г. Днепродзержинска. Пассажиры и экипаж по­гибли, в том числе ряд членов футбольной команды мастеров высшей лиги «Пахтакор».

Центральный Комитет Компартии Узбекистана и Совет Министров Узбекской ССР выражают глубокое соболезнование семьям и родственникам погибших.

Правительство республики принимает меры по оказанию помощи семьям по­гибших.

ЦК КОМПАРТИИ СОВЕТ МИНИСТРОВ

УЗБЕКИСТАНА УЗБЕКСКОЙ ССР

Век футболиста недолог. Начало, становление, расцвет, наивысшая точка подъема, увядание, уход — вся драма футбольной жизни спрессована в ка­кие-то десять — пятнадцать лет. И никого это не удивляет, в том числе са­мих игроков. Иногда — реже, впрочем, чем стоило бы — устраивается пыш­ная церемония. И странно ведь, что с речами и цветами провожают тридцаnилетнего человека... А чаще диктор на стадионе просто произносит совсем другую фамилию в составе команды. Болельщики удивляются: «Перешел куда-то? Или сошел вовсе?» — но долго печалиться им некогда. Звучит свисток. Началась игра...

Мы уже вроде бы попривыкли к бесконечным драмам нашего времени. Едва ли не каждый день слышишь о землетрясениях и тайфунах, авариях и пожарах. Дело тут не только и не столько в том, что иные из нас заражены опасной бациллой равноду­шия к человеческой беде. Просто инстинкт сопереживания тоже, как видно, притуп­ляется...

Но и сегодня, пять лет спустя, нас не оставляет равнодушными история гибели cемнадцати футболистов ташкентского «Пахтакора». Нас — это и миллионы болель­щиков, и тысячи людей, входящих в орбиту футбола: игроков, тренеров, врачей организаторов, спортивных журналистов. Авторы этого повествования собрали мно­жество документальных материалов, заполнили записями бесед десяток репортерских блокнотов и магнитофонных кассет. И убедились, что судьба «Пахтакора» и поныне заставляет горевать и спорить, восторгаться и задумываться.

Мы постараемся рассказать здесь о людях, которые ушли, не доиграв, и о собы­тиях, предшествовавших 11 августа 1979 года. А равно и о тех, кто сменил погиб­ших, и о том, что было после трагедии. На наш взгляд, поучительно и то, что было, и то, что стало. Судьба «Пахтакора» достойна описания.

В футболе разбираются все. Так что мы не станем ничего придумывать, зату­шевывать следы былых и нынешних конфликтов, обходить острые углы — насколько возможно, по крайней мере. Иначе нам с читателями попросту не договориться.

Надеемся, что откровенность не оскорбит памяти погибших и не затронет до­стоинства нынешних игроков и тренеров команды. В некоторых случаях возникали разные, иногда противоположные точки зрения. Мы намерены привести и те и дру­гие.

Дубль всегда играет на сутки раньше, чем основной состав, это закон высшей лиги. Похоже на то, как некогда

в кулачных боях первыми вступали врукопашную мальчишки, потом юноши и лишь затем за дело принимались бывалые мужчины. Дубль «Пахтакора» тоже вылетел из Ташкента в Минск на день раньше основного состава. Яков Аранович, ныне начальник команды «Пахтакор», тогда работавший ее тренером, предполагал, что полетит 11 августа, тем самым самолетом. Но по семей­ным обстоятельствам попросил у Олега Базилевича, старшего тренера команды, раз­решения отправиться в Минск на сутки раньше.

А вот случайность, приведшая к обратному результату и ставшая в этой ситуа­ции роковой. К вылету не явился игрок дублирующего состава Сироджиддин Базаров. Оказалось, что накануне к нему из Самарканда приехал отец. Парня, конечно же, отпустили со сборов, а на следующее утро он, говорят, попросту проспал. Пришлось ему лететь 11 августа... Был он самым молодым среди погибших, восемнадцать лет всего.

Дубль долетел благополучно. По традиции хозяева поля — минское «Динамо» — позаботились о гостинице. А наутро Аранович вместе с администратором минской команды поехал в аэропорт встречать основной состав. Самолет, похоже было, опазды­вал. Информация поступала разноречивая: то «по метеоусловиям», то «поздним при­летом», а потом девушка из справочного бюро и вовсе куда-то исчезла...

Мы приводим эти не такие уж существенные подробности не для того, чтобы как-то осудить работников аэропорта. Им тоже было худо в тот момент. Но, если миновать даже малейшее из известных нам деталей, не удастся представить теперь, как это было.

Только в 18.30 объявили, что ташкентский рейс переносится на следующий день.

Вернулись в гостиницу. И тут Арановичу сказали: «Звонил секретарь ЦК Ком­партии Узбекистана товарищ Салимов. Просил быть у телефона. Скоро еще позвонит». И сразу же звонок. «Яков Аронович,— прозвучал словно из соседней комнаты знако­мый голос,— назовите по списку всех, кто прилетел с вами». Тренер перечислил. Секретарь ЦК помолчал. Потом сказал: «Ты мужчина, Яша... Крепись, сынок... Коман­да погибла в авиационной катастрофе». И заплакал.

Страшная была ночь...

Поздним вечером Аранович позвонил в Москву Вячеславу Дмитриевичу Соловье­ву. Один из самых уважаемых в стране футбольных тренеров, он тогда уже не ру­ководил «Пахтакором» — еще в 1975 году вынужден был уйти по болезни. Но именно он создавал костяк «Пахтакора»-79, приглашал лучших игроков по одному, собирал их, как пальцы в кулак.

— Даже в кошмарном сне не могло мне присниться,— говорил нам Соловьев,— что буду хоронить этих ребят. Самый тяжкий момент в моей жизни. В ту ночь до утра просидели мы рядом с женой, она ведь их всех тоже хорошо знала и любила. Никак не могли поверить, что их больше нет. И сейчас, честно говоря, не верю...

Утром в Минске у гостиницы стояло море людей. Все хотели знать, что же все- таки произошло, кто погиб, а кто жив. А что могли им сказать Аранович и приле­тевшие вместе с ним? Они и сами толком не знали, кто был в разбившемся самолете.

Матч дубля, понятно, отменили.

Пахтакоровцам взяли билеты на тот же рейс, только в обратную сторону: Минск — Донецк — Гурьев — Ташкент. Иные ни за что не хотели лететь. Но приехал Эдуард Малофеев, старший тренер минского «Динамо», и убедил всех, что лететь надо. Это нелепая трагическая случайность, говорил он, сам всю жизнь летающий по необходимости, такое бывает гораздо реже, чем автомобильные аварии. И вообще в одну воронку снаряд дважды не падает.