Командир и штурман
Шрифт:
В это время от борта «Софи» отвалила шлюпка. Стивен видел в подзорную трубу, с каким чопорным, важным видом старшина-рулевой прижимал к себе футляр капитанской скрипки. Отпрянув от перил, доктор вынул одну ногу из остывшей воды и стал разглядывать ее, размышляя о сравнительной анатомии нижних конечностей у высших млекопитающих – лошадей, человекообразных обезьян, описанных путешественниками по Африке или шимпанзе, которого изучал месье де Бюффон – спортивного вида, общительный в молодости, с возрастом ставший хмурым, угрюмым и замкнутым. Каков же истинный статус человекообразной обезьяны?» Кто я такой, – думал доктор, —чтобы утверждать, будто веселое молодое животное не является своего рода куколкой, зародышем, из которого разовьется
– Я размышлял о человекообразной обезьяне, – произнес он вслух, когда дверь открылась и с выражением радостного ожидания и свертком нот вошел Джек Обри.
– А как же иначе! – воскликнул Джек. – О чем же еще можно размышлять? А теперь будьте умницей, вытащите из таза вторую ногу – зачем вы ее, черт возьми, опустили туда? – и наденьте чулки, я вас умоляю. Нельзя терять ни минуты. Нет, не синие чулки: мы идем к миссис Харт, у нее раут.
– Я должен надеть шелковые чулки?
– Конечно же шелковые. И поторопитесь, дружище. Если вы не добавите парусов, мы опоздаем.
– И вечно-то вы спешите, – сварливым тоном произнес Стивен, роясь в своих вещах. Изящно изгибаясь и держа голову дюймах в восемнадцати от пола, по комнате прошуршала змея монпелье.
– Ох, ох, – застонал Джек, вскочивший на стул. – Змея.
– Такие чулки подойдут? – спросил Стивен. – Они с дыркой.
– Она ядовита?
– Чрезвычайно. Смею предположить, что она сейчас нападет на вас. У меня на этот счет почти нет сомнений. Что же, мне следует надеть шелковые чулки поверх шерстяных, чтобы не видно было дыру? Но в таком случае я в них запарюсь. Вам не кажется, что сегодня необычно жарко?
– Да она, должно быть, сажени две длиной. Скажите, она действительно ядовитая? Клянетесь?
– Если засунете ей руку в глотку и доберетесь до задних зубов, то можете обнаружить там немного яду. Только при таких обстоятельствах, Malpolon monspessulanus [37] – безобиднейшее существо. Я намерен захватить на судно с дюжину таких пресмыкающихся для борьбы с крысами. Будь у меня время, я рассказал бы вам больше об этом глупейшем и беспощадном преследовании рептилий… Какой у вас смешной вид на этом стуле, ей – богу. «Будь ты самка иль самец, все равно ты молодец!» – пропел он, обращаясь к ужу, и тот, хотя и был глух, с зачарованным видом смотрел в лицо доктора, уносившего его прочь.
37
Разновидность ужа (лат.).
Первый визит капитан с доктором нанесли мистеру Брауну, начальнику верфи, где после приветствий, знакомств и поздравлений по поводу удач Джека Обри они с душой исполнили квартет Моцарта си бемоль, приложив к этому много старания. Мисс играла на мелодичной, хотя и со слабым звуком, виоле. Они никогда прежде не играли вместе, никогда не репетировали именно это произведение, и в результате звучало оно несколько сыровато, однако его исполнители получили огромное удовольствие от самой пьесы, да и слушатели – миссис Браун, мирно вязавшая в обществе белой кошки, – были полностью удовлетворены исполнением.
Джек находился в отличном расположении духа, но почтительное отношение к музыке заставляло его сдерживать порывы настроения в продолжение всего квартета. Лишь во время последовавшего угощения – жаркого из дичи, языка, взбитых сливок с вином и сахаром – Обри почувствовал себя в обществе молодых женщин более непринужденно. Утоляя жажду, он незаметно для себя осушил два или три бокала «силлери». Вскоре лицо его раскраснелось, он еще больше повеселел; голос Джека зазвучал особенно мужественно, смех его раздавался все чаще. Он в красках расписал, как Стивен отрезал старшему канониру голову, а затем, произведя ее починку и внеся ряд
Очнувшийся от своих мечтаний Стивен увидел, что миссис Браун помрачнела, мисс с унылым видом уткнулась в тарелку, а мистер Браун, который также выпил немало, принялся рассказывать историю, от которой, судя по всему, не стоило ждать ничего хорошего. Миссис Браун весьма снисходительно относилась к офицерам, долго находившимся в море, в особенности к тем, кто вернулся из удачного плавания и находился в веселом настроении. Но она была более строга к мужу, и ей была знакома эта старая история и этот стеклянный взгляд.
– Послушай, дорогая, – произнесла она, обращаясь к дочери. – Думаю, нам лучше оставить общество джентльменов.
Раут, устроенный Молли Харт, был задуман на широкую ногу. Кого только не было на нем – почти все офицеры, священнослужители, гражданские чиновники, купцы и прочие знатные люди Менорки; чтобы всех разместить, хозяйке пришлось распорядиться натянуть большой шатер в патио сеньора Мартинеса. Гости собирались под звуки военного оркестра из форта Святого Филиппа: для музыкантов коменданту пришлось освободить свой кабинет.
– Позвольте мне представить вам моего задушевного друга и судового врача – доктора Мэтьюрина, – сказал Джек Обри, подводя Стивена к хозяйке. – Это миссис Харт.
– Ваш покорный слуга, мадам, – произнес Стивен, отвесив поклон.
– Очень рада видеть вас здесь, сэр, – отозвалась миссис Харт, которой Стивен с первого взгляда пришелся не по нраву.
– Доктор Мэтьюрин, капитан Харт, – продолжал Джек.
– Рад познакомиться, – произнес капитан Харт, тоже успевший его невзлюбить, но по совершенно другой причине, и пренебрежительно протянул доктору два пальца, едва оторвав их от увесистого живота. Стивен внимательно посмотрел на них и, не подавая руки, молча кивнул головой – в этом приветствии было столько же дерзости, сколь и в приветствии Харта, отчего Молли Харт произнесла про себя: «Мне этот человек по душе». Они вышли, уступив место новым гостям, сменявшим друг друга, – все морские офицеры прибыли чуть раньше назначенного срока.
– А вот и счастливчик Джек Обри, – воскликнул Беннет, командир «Авроры». – Клянусь честью, вы, молодежь, преуспеваете. Я с трудом втиснулся в гавань Магона, забитую твоими призами. Конечно, я тебя поздравляю. Но ты должен кое —что оставить и нам, старичью, чтобы было с чем уйти в отставку. Что скажешь?
– Видите ли, сэр, – мгновенно покраснев, со смехом отвечал Джек. – Фортуна благосклонна к новичкам. Уверен, скоро она повернется спиной, и тогда снова придется сосать лапу.
Вокруг него собралось с полдюжины морских офицеров-как его сверстников, так и тех, кто был старше. Все его поздравляли – одни с некоторой грустью, другие немного завидуя, – но все с той прямотой и доброжелательством, которые Стивен так часто замечал у моряков. Когда они двинулись дружной толпой к столу, где стояли три огромные ендовы с пуншем и целая батарея бокалов, Джек Обри, выбирая морские словечки, подробно описал, каким образом вело себя каждое преследуемое судно. Сослуживцы слушали молча и очень внимательно, время от времени кивая головой и прикрывая глаза. Стивен отметил про себя, что на определенном уровне у людей возможно полное взаимопонимание. После этого его внимание рассеялось; с бокалом аракового пунша он встал возле апельсинового дерева и безмятежно разглядывал то мундиры слева, то диваны и кушетки справа, на которых сидели дамы, надеявшиеся, что мужчины принесут им мороженое и шербет, причем, поскольку слева находились моряки, надеявшиеся напрасно. Дамы терпеливо вздыхали и надеялись, что их мужья, братья, отцы, любовники не перепьются и, главное, никто из них не затеет ссору.