Командир легендарного крейсера
Шрифт:
Руднев немедленно телеграфировал Павлову: «Слышал о разрыве дипломатических отношений, прошу сообщить сведения», и Витгефту: «Достигли слухи о разрыве дипломатических отношений. Вследствие частой задержки депеш японцами прошу сообщить, было ли нам приказание о дальнейших действиях. «Чиода» готовится уйти...»
И на этот раз Порт-Артур молчал, зато Павлов прислал ответ, до крайности удививший Руднева: «Слухи о разрыве распускаются здесь частными лицами. Никакого сколько-нибудь достоверного подтверждения этих слухов не получено.
Так незадачливый дипломат реагировал на события, не оставлявшие сомнений в опасности, нависшей #ад русскими кораблями в Чемульпо. •
Утром 25 января Руднев с первым поездом отбыл в
Сеул. Оказалось, что Павлов по-прежнему никаких известим не имеет и потому по-прежнему бездействует.
Руднев не мог равнодушно наблюдать самодовольную беспечность посланника и с трудом сохранял корректность. Он настойчиво убеждал, что русской миссии надо покинуть Корею, пока еще есть возможность проскочить в Порт-Артур на «Варяге» и «Корейце».
— Ведь вы же имеете право поступить сообразно обстоятельствам и тем самым спасти корабли и людей от бесцельной гибели! — едва сдерживая негодование, говорил Руднев.— «Варяг» пойдет под посольским флагом, а «Кореец» под консульским.
Но Павлов отклонил это разумное предложение, заявив, что без разрешения Петербурга он не считает возможным покинуть миссию.
— Какого еще распоряжения вы ждете, если вы вместе с миссией уже фактически в плену у японцев? — возразил Руднев. Его настойчивость наконец вывела Павлова из терпения, и он высокомерно заявил:
— Рассуждать подобным образом может только недисциплинированный мичман, а не вы, дорогой Всеволод Федорович!
Единственное, о чем удалось договориться, это о посылке «Корейца» в Порт-Артур с донесением. Руднев настаивал на том, чтобы канонерка вышла немедленно, так как сейчас решают не часы, а минуты, но Павлов заявил, что отправит почту на «Варяг» не раньше следующего утра.
Возвратившись на крейсер, Руднев вызвал Беляева и Степанова, сообщил им о решении посланника и приказал Беляеву срочно подготовить канонерку к отплытию в Порт-Артур.
В 11 часов 30 минут ночи в каюту Руднева вбежал Степанов и доложил о том, что «Чиода» снялся с якоря и, потушив огни, вышел в море. Руднев сказал:
— Ведь только несколько часов тому назад принято решение отправить «Корейца» и вот оно уже известно Мураками, потому он и ушел.
В действительности же произошло совпадение. Уход «Чиода» с рейда был связан с более крупными мероприятиями. чем нападение на «Корейца». Об этом Руд-нсв узнал лишь впоследствии.
4
Среди чинов японского генерального штаба, охваченного жаждой войны, нашлись трезвые головы, которые выразили опасение, что русская эскадра первой может начать наступательные действия,
24 января японский посланник в Петербурге вручил министру иностранных дел России графу Ламздорфу ноту о прекращении дипломатических отношений. С утра того же дня, т. е. до официального объявления в Петербурге о разрыве, японцы начали повальный захват русских пароходов в водах Желтого моря, в Корейском заливе и Цусимском проливе. Пароходы «Ека-теринослав», «Мукден», «Россия», «Аргунь» и другие, а также находившиеся в портах Японии «Малайя» и «Маньчжурия», стали первыми жертвами. Японцы присваивали им свои названия и превращали в военные транспорты.
В полночь 24 января командующий японским флотом Того собрал на флагманский броненосец «Миказа» всех флагманов н командиров кораблей и объявил им императорский указ о начале войны с Россией. Он приказал всему флоту немедленно выйти в Желтое море и атаковать русские суда, стоящие в Порт-Артуре и Чемульпо. Начальнику 4-го боевого отряда контр-адмиралу Урну с присоединенным к нему броненосным крейсером «Асама», с 9-м и 14-м отрядами миноносцев бы-.ло предложено идти в Чемульпо и атаковать там русских. а также охранять высадку войск.
В 7 часов утра 24 января соединенный флот Японии .покинул порт Сасебо, где имел стоянку, и вышел в Желтое море. Ему предстояло осуществить вероломное нападение на русские суда за несколько часов до объявления о разрыве дипломатических отношений и за -пять дней до объявления войны, официально провозглашенной в Токио только 29 января.
По пути японцы захватывали русские торговые суда. 25 января в 2 часа дня Того подошел к острову Сингаль при входе в Желтое море. Здесь флот разделился согласно плану.
В 3 часа 35 минут дня отряд Урну вместе с пришедшим из разведки крейсером «Асама» взял курс на Чемульпо. На флагманском корабле взвился сигнал, которым Того поздравил Урну с предстоящим успехом. Это были счастливые минуты в жизни младшего флагмана японского флота контр-адмирала Урну Сотокнчи. Еще бы! Конечно, командир русского крейсера проявит благоразумие и сдастся армаде первоклассных кораблей на милость его. Урну! Через три дня праздник — день восшествия микадо на престол, и он, Урну, пошлет императору телеграмму о том, что приносит его величеству всеподданнейший подарок — красавец русский крейсер «Варяг»! А там награды, чины, слава... Охваченный нетерпением. Урну приказал прибавить ход.