Командир подводного атомного ракетоносца.
Шрифт:
– Хорошо, нет проблем, мужик свой – дал трояк, больше не буду, - согласился он без всяких возражений.
Дело шло к вечеру. Тёплая компания пенсионеров постучала костяшками домино и, не спеша, разошлись. Подвыпивший алкаш зашёл к себе в квартиру, снял первый ботинок и по привычке без всякого умысла, со смаком запустил его в стенку.
– Ай, я-яй! – вспомнил он обещание - ботинки в стенку больше не бросать. – Виноват…. Уж вторую обувку он снял бережно. Поставил её на пол и осторожно – на цыпочках, добравшись до кровати, лёг спать.
Очкарик от шума, грохнувшего первого ботинка, подпрыгнул и горько осознал: плакали мои денежки – от судьбы
– Гад и сволочь, что же ты тянешь время, испытывая мои нервы?! Бросай второй ботинок, иначе проломлю тебе башку!
Отсюда мораль: самое тяжёлое и изматывающее испытание временем – ждать в постоянной готовности месяц, второй, третий…. – Нет, лучше уж бой – тут всё понятно: вот враг, а вот ты, кто кого – другого выбора нет и быть не может! А тут за эту службу – боевую или не боевую? – иногда много раз помрёшь и воскреснешь, а на берегу считают что ты был на прогулке в автономном походе.
– Чем хороши и знамениты наши классики литературы? – В первую очередь тем, что они очень хорошо знали жизнь и могли описать её во всех проявлениях в своих произведениях так, что и в будущем, и в настоящем она плыла в реке времени и, в принципе, картинки прошлого, как в зеркале, верно, отражали жизнь настоящую, - размышлял Антон.
В сказках А.С. Пушкина в тридесятом царстве царь Дадон, как и Советский Союз, «чтоб концы своих владений, охранять от нападений, должен был он содержать многочисленную рать». И если у знаменитого поэта пиковые ситуации разрешали сказочные золотые петушки или рыбки, то в наше время такие чуда-юда творились и создавались руками человека. Если гений Пушкина сознавал, что «сказка ложь, да в ней намёк! Добрым молодцам урок», то политиканы из флотского сословия были далеко не молодцы и уроки извлекать из настоящей жизни не желали и продолжали царствовать «лёжа на боку». Именно золотой рыбкой была «Ладушка» и по стоимости в рублях, и по своим боевым возможностям, заложенным в конструкции, и по отдаче людей, служащих на этом корабле.
Невзирая на эти поистине чудесные качества «лежебоки» направили её по избитому маршруту «мимо острова Буяна» к царству далеко не славного Салтана. Остров Ян-Майен – «в море остров был крутой, не привольный, не жилой» - по данным разведки стал жилым и именно здесь сходились щупальца стационарной гидроакустической системы обнаружения подводных лодок «Сосус», установленной США. Первый противолодочный рубеж «мыс Нордкап – остров Медвежий» ракетный крейсер по всем данным наблюдения вроде бы-то прошёл скрытно. У подводной лодки, как у девушки целомудренность, есть очень ценное качество – скрытность. Пока она соблюдается её вроде бы никто не замечает. Но с её потерей лодку могут вести и бомбить все кому не лень.
Проходя мимо острова Ян-Майен, Антон напряжённо размышлял, как не потерять эту самую скрытность далее, уже форсируя Фареро-Исландский противолодочный рубеж.
– Он уже не задавал ни себе, ни окружающим офицерам тяжёловесных вопросов «зачем?». Хотя от этого их не ставало меньше. Взять хотя бы присутствие на борту Миловидова. Отношения у них и приятельские, и служебные сложились самые, что ни есть нормальные. Но конфликтная ситуация была заложена в самом факте его наличия на крейсере. Не может на корабле быть два командира! Лучше
Не нравился Антону порядок подведения итогов соревнования боевых смен на корабле во главе с начальниками, несущими командирскую вахту. С одной стороны - не узаконена, эта самая командирская вахта. С другой стороны - опыта и ответственности вахтенного офицера явно не хватает для управления кораблём во время несения ходовой вахты, когда командир отсутствует в центральном посту. Командир постоянно, месяцами там находиться не может. Нужно было изменять «Корабельный устав» и вводить новое понятие – корабли стратегического назначения. Соответственно: узаконить командирскую вахту, введя в штат трёх старпомов и так далее.
– Александр Николаевич, - обратился Липовецкий к своему замполиту, - ты даже сам не знаешь, какой ты молодец. Ты у меня лучше всех, такого толкового замполита нет ни у кого – это я тебе скажу прямо, ничуть тебя не перехваливая. Мы вместе очень хорошо продумали систему оценок по результатам несения ходовой вахты для каждой смены. Очень хорошо, что мы ввели традицию отмечать по очереди день специалиста в боевых частях. Хорошо, что мы не забываем конкретных людей, отмечая дни рождения всех членов экипажа. И фотографии, и торты, и праздничные обеды – это очень хорошо. Истинной душой этих мероприятий являешься, конечно, ты. И не красней, пожалуйста. Но так дело далее не пойдёт!
– Антон Владимирович, - опешил обескураженный, не улавливающий своей вины, Белорусов, - а почему? Где зарыта «собака»?
– Ну, пока собака не гавкает, но мы – Миловидов, я и старпом на подведении итогов соревнования между сменами орем, будь здоров! И заметь – каждый за свою смену. Но корабль у нас один, мы ругаемся, а цыкнуть на нас некому.
– Да, Антон Владимирович, я понял – было бы у нас три старпома! И нафига нам на боевой службе присутствие замкомдива, я так и не пойму, - высказал своё мнение по существу вопроса Александр.
– Вот и я о том же, - сказал Антон. – Всё, я поговорю с Миловидовым и старпомом. Впредь оценки по сменам будут выставлять вахтенный офицер и вахтенный инженер-механик. Командное звено, по возможности, будут людьми нейтральными. «Односменщики»: ты, врач, особист и командир БЧ-5 – ежедневно проверяют бдительность несения службы вахтенными в сменах и имеют право давать, как поощрительные, так и отрицательные баллы.
- Виктор Алексеевич, заходи! Ты-то мне и нужен, - пригласил Антон, постучавшего в дверь каюты, старпома. – Я тут краем уха слышал, что штурмана и служба РТС собираются «утереть нос» всем конкурентам, подготовив лучший концерт по случаю празднования дня специалиста.