Командир подводного атомного ракетоносца.
Шрифт:
– Саша, твои рассуждения справедливы, только далеко не во всём. «- Всё как у людей» - видишь, ты уже сам, не замечая, абстрагировался от «кошмара, который только снится». Выходит, мы вроде и не люди. Не хочу обобщать, но у вас там подсиживание, ложь, подхалимство и лизоблюдство – основные добродетели профессии политработника. У некоторых, попавших в эту систему, в принципе нормальных мужиков ещё достаёт совести и чести не утверждать обратное. Как вспомню Зоркина, начальника политического отдела дивизии, его бегающие масленые глазки, тщеславно-мстительную, трусливую натуру, любвеобильность… - так и хочется бежать отсюда за тридевять
– Гулять! Мама, быстро меня одевай. Мы идём гулять на улицу! – обрадовано завопил Андрей.
Все мальчики восторженно загалдели, завизжали, быстро застегнули пуговицы и крючки, запаковавшись в северные одёжки и обувки, и заспешили первыми выскочить во двор на улицу.
В свою очередь, женщины засуетились, заворошились и завертелись перед зеркалом, одеваясь и очаровательно улыбаясь, будто они идут не в Заполярную ночь, а в городской театр.
Мужчины зашевелились, загудели, застучали обуваемыми ботинками, и зашагали вместе со всеми по лестнице прямо в заиндевелую первую ночь Нового года.
Резвой стайкой их встретили девочки, которым мамаши Вера и Клавдия успели позвонить по телефону и предложили погулять по снежной улице городка вместе. Теперь серебряный девичий смех, сливаясь с озорным ребячьим, смешавшись вместе со снежным комом их тел, слетел с пригорка сопки и рассыпался прямо у ног родителей.
– А мы что, рыжие! – выкрикнул Антон и, подхватив в охапку Светлану, начал взбираться на горку.
– У-па-ду! – сопротивлялась она, но уже вместе со всеми улюлюкающими соучастниками, увлекаемая в общий хоровод скользящих тел, кто на спине, кто на ногах, а кто на самом мягком месте, паровозиком летела вниз прямо в кучу мягкого рассыпчатого снега.
Удивлённая столь необычным зрелищем, здоровенная, почти прозрачная Луна, перекатываясь по белым вершинам сопок, освещала Землю голубоватым светом, мерцающим искрами, на кристалликах снежинок. Удивляться было чему ещё и потому, что, как ни странно, в городке, утонувшему по уши в снегу, царило редчайшее, полное безветрие.
Северный Ледовитый океан, уже закованный в толстую броню льда, здесь - на узкой полосе воды Святоносского залива, засыпая, сонно чмокал холодеющими губами волн, тихо, еле-еле шевеля галькой, на прибрежной линии прибоя.
К широким железным плавпирсам, выдвинутым в море, с двух сторон прилепились внушительных размеров рыбообразные корпуса подводных кораблей. Спрятав под водой свои истинные размеры, корабли не спали. Они затаились, готовые в любой момент к действию. Люди, находящиеся внутри их прочных корпусов, скромно отпраздновав наступление Нового года, последовательно и неутомимо поддерживали
Жуть! Разбрызгивая лунный свет, Луна, слегка вздрогнула, и на всякий случай подвинулась повыше, удаляясь от земных сопок.
Здесь на высоте ей стало видно, что несмотря ни на что, люди в Новогоднюю ночь празднуют и веселятся ничуть не хуже, чем сотни лет назад. Даже в этом забытом богом, да и чёртом городке, в глухомани на краю света за Полярным кругом, подвыпившие компании человечков распевают песни, гуляют по импровизированным улицам и, обдирая задницы, лихо скользят вниз по склонам сопок.
– Ты смотри, а вот и ряженые: Дед Мороз явно под «газом» - уж очень лихо он присоседился к Снегурочке.
– Угомонись, ведь вокруг люди, чёрт тебя побери!
– А чёрта-то и нет! Не видно нигде, потому что не боятся теперь люди ни бога, ни чёрта. Было время… - когда-то! Бывало «Рогатый», застучит копытами, засверкает огнями из глаз, забрызжет раскалённой смолой из свиного рыла, да как закричит: «- Отдай душу, поганец!». У человека сразу – душа в пятки и он тут же шасть к богу: мол, спаси и помилуй! Если человек верующий и бог поблизости обретается, то может и помилует его душу. На всё воля божья! Всё было хорошо, как говориться: «богу – богово, а чёрту – чёртово». Пока не появился, возомнивший себя наместником бога на Земле, этот, как его… - «Папа».
Ничего не попишешь: власть – самая греховная страсть падения человеческой сущности души. Падшая душа у такого человека превращается в дьявола. У такого – обычному чёрту учиться и учиться нужно.
– Не верите? – Напрасно… - ну какой чёрт, мог додуматься ад на Земле устроить, да ещё при жизни людей?
– Раньше всё было расписано чин-чинарём: грешник умирал и его душа с мешками грехов и праведных дел своих на весы суда божьего бух – приехали! Тут уж чего больше: грехов – не оглядываясь, иди в преисподнюю; дел праведных – прямая дорога в рай.
– А у этого дьявола, который папа? У него любой грешник ещё живёхоньким – гони деньги, и все грехи ему будут отпущены, будто их и не было. Не согласных людей, в сей момент, поджарят на костре. Инквизиция – это, брат, не шутки! И жарили. Дым поднимался к небесам….
– Бог-то, что – не видел?
– Видел, но ждал, когда очередной «Папа» умрёт.
– Ой-йо-йой, каково было, в этом случае, душе папы: самой души-то фактически нет, один чистейшей воды дьявол, а ему-то не позавидуешь!
Глядя на папу, другие слуги божьи, пригретые при власти, не то, что напрямую за деньги, но, так или иначе, начали «отпускать» грешникам грехи ещё при их жизни на Земле.
Пришёл грешник в церковь исповедоваться – очистил душу отпущением грехов, и мимо стола жертвоприношений….
– Ну, что вы! Никто никого теперь напрямую не поджаривает. Но облегчить душу свою, пожертвовав денежку, - тут уж сам бог велел!
– А бог…, сам бог грехи не отпускает, ибо, создав человека подобного себе, обрёк его при жизни плотской и духовной, с сотворёнными земными делами, существовать вечно. Грехи человек человеку, как и бог, может только простить, но и в таком случае, с ним они остаются навсегда. Никому не дано повернуть время вспять.