Командир
Шрифт:
Посмотрев в глаза смертельно уставшего человека, я махнул рукой и крикнул бойцам:
— Поджигай — и уходим! Сурков, Гаврилов, что у вас там?
— В той стороне, куда ушла колонна, была перестрелка, даже пушки стреляли. Сейчас там что-то горит, товарищ капитан. Как бы наших не побило, что уехали отсюда.
— Ясно, спускайтесь, уходим. — Поправив ремень планшета, куда я убрал пакет генерала, который так и не выбросил, оглядевшись, направился к воротам.
Продираясь через кусты вслед за бойцами, я все с большей тревогой прислушивался
— Наверное, наши опять не смогли остановить немцев, и сейчас в эту брешь устремляется все больше немецких частей. И что там сейчас у них? — хитро улыбнувшись, спросил я.
— Неразбериха, товарищ капитан? — озадаченно спросил Гаврилов.
— Вполне вероятно, хотя у них везде порядок. Но у них тут сейчас немало техники, и было бы неплохо ею с нами поделиться. Как вам такое предложение?
— А они дадут? — спросил сержант Волдухин.
Удивленно посмотрев на него и криво усмехнувшись, я ответил:
— А мы попросим. Вежливо… Все, после отдыха идем к дороге. Я уже устал идти пешком. Что я, пехота какая-нибудь?!
В ответ на мои слова на лицах бойцов появились улыбки, причем у старшины она была гордая.
Место для засады я выбирал сам. Маленькое озеро на краю лесного массива, с чистой родниковой водой и растущими вдоль берега ивами. Окруженное со всех сторон деревьями, защищающими это уютное место от ветра, оно показалась мне идеальной приманкой, к тому же не просматривалось с дороги.
Рассадив бойцов по камышам, я спрятался за большим валуном, незнамо каким ветром принесенным сюда. Первая группа купальщиков была мною отвергнута — полный взвод на трех машинах нам не по зубам. Следующим спустился гробообразный бронетранспортер с солдатами, а за ним легковая машина с какими-то шишками. Очень вкусно; подав сигнал рукой, что это наши жертвы, я приготовился. Уговор был такой: как только они начнут купаться, снимаем часового и валим остальных. Пленные нам были нужны, но не в данном случае.
Все прошло как по маслу, хотя и раздалось несколько выстрелов из винтовок, а не то бы не обошлось без жертв с нашей стороны, уж больно шустрого часового немцы оставили. Спокойно встав, я подошел к кромке воды, посмотрел на немцев, стоявших в воде с поднятыми руками, и сказал одному из них, имеющему блестящую лысину и находившемуся несколько в стороне от солдат:
— Добрый день, герр генерал. Не составит ли вам труда выйти на берег?
После чего повернулся и, заложив руки за спину, неторопливо направился к машине, пройдя мимо бронетранспортера, в котором уже хозяйничали бойцы Волдухина, собирая в кучу оружие и форму немцев. Один из бойцов уже встал за пулемет и грозно водил дулом туда-сюда. Осмотр машины, кроме офицерской формы, дал мне в руки новенький «Вальтер» в желтой кобуре, два планшета с подробными картами и портфель, закрытый на замок и опечатанный сургучом с оттиском свастики. Услышав шуршание травы сзади, я повернулся к подходившему в сопровождении бойца генералу:
— Можете одеться, только вот оружие уберу, чтобы у вас не было искушения стрелять
Мрачно посмотрев на меня, генерал бросил молниеносный взгляд на портфель, лежащий на капоте вместе с оружием и планшетами, и, чуть помедлив, стал одеваться. Отдав ему ремень с пустой кобурой, для того чтобы с виду казалось, что с ним все нормально, я приказал бойцу:
— Боец, адъютанта тоже сюда. А остальные мне не нужны.
— А что с ними делать, товарищ капитан? Выстрелы же могут немцы на дороге услышать.
— Штыками, боец. Что, мне вас всему учить, что ли? Выполнять приказ!
Генерал отвернулся от бойни, происходившей в этом несколько минут назад прекрасном месте. Я внимательно наблюдал за уничтожением купальщиков, практически никто не захотел выйти, и как только первый из немцев, стоящий близко к берегу, получил штыком в грудь, остальные бросились в глубину, стараясь побыстрее доплыть до другого берега. Поняв, что несколько немцев могут уйти, Волдухин махнул рукой пулеметчику в бронетранспортере. Несколько прицельных коротких очередей покончили с этой драмой, и крики умирающих немецких солдат стихли.
— Грязновато как-то поработали! Что скажешь, сержант?
— Да как-то непривычно, товарищ капитан, расстреливать безоружных немцев.
— Сержант, ты, помнится, рассказывал мне, как видел несколько пленных колонн, которых вели немцы. Напомни, как конвоиры расправлялись с нашими отставшими бойцами?
Это сразу вернуло привычный блеск глаз сержанту, и он, расправив плечи, спросил:
— Хороший пленный этот генерал?
— Пока еще не знаю, не допрашивал. Валить надо отсюда.
— Что делать?
— Уезжать, и побыстрее. Я надену форму адъютанта, самого его закроем в багажнике и в трофейной форме поедем внаглую по дороге.
— Товарищ капитан, смотрите, что я нашел! — окликнул меня старшина, показывая походный кожаный чемоданчик с богатым выбором бритвенных принадлежностей.
Проведя рукой по колющейся щеке, я посчитал, что нашли мы его вовремя, да и обросшие, давно не бритые бойцы поддержали меня одобрительными возгласами.
Перед дорогой расстановку в машине я немного переиграл. Пока бойцы переодевались, а сержант аккуратно брился, вытирая опасную бритву о висящее на плече полотенце, я решил одеть его в форму унтер-офицера и посадить старшим в бронетранспортер. Одного из его бойцов одеть в форму офицера, а Гаврилова в форму адъютанта, он сейчас как раз стоял на очереди бриться. Я же еду в форме советского капитана, со связанными руками, на случай если попадемся на глаза нашим окруженцам, это может дать хоть какой-то шанс выйти с минимальными потерями.
Взяв помазок, уже привычно намылил лицо Вацлава Шведа и, глядя на него, гадал. Вот вроде совершенно русское, с располагающими к себе серыми глазами и приятными чертами лица, а принадлежит противнику, врагу.
Через полчаса полевой «мерседес» генерала, управляемый старшиной, выезжал на дорогу, по которой непрерывно шли наступающие немецкие войска. Сидя на заднем сиденье, сжатый с обеих сторон бойцами, одетыми в офицерскую форму, я осмотрелся, после чего приказал старшине:
— Сурков, ты с генералом будь понаглее.