Командировка Дерена 2
Шрифт:
Линнервальд тоже был возмущён. Наверное, он думал о том же самом: что хаттскую тему вообще не принято обсуждать в обществе.
Он уже открыл было рот, но брат Александр поднял ладонь, не допуская возражений:
— Ты сам сказал — природа отдыхает на детях эрцогов. И нам не следует по-детски закрывать глаза на запретные темы.
— Если возобновятся разговоры о хаттской системе по искусственному отбору — не миновать новой войны, — нахмурился Линнервальд. — Люди желают пребывать в иллюзиях относительно своих возможностей и талантов. Они готовы считать, что знать разленилась
— Здесь я с тобой соглашусь. — Брат Александр прошёлся чуткими пальцами по чёткам из ониксов. — Люди пока не готовы к меритократии. Но это не значит, что хаттская система плоха.
— Она привела к трагедии, — парировал Линнервальд. — Согласись, что идея наследной власти — единственно разумная при нашем развитии общества.
— Ты забываешь Империю с её опытом, — улыбнулся брат Александр.
— Опытом игры в демократию? — осклабился Линнервальд. — Это смешно, Александр! Властителя нельзя выбирать, как павлина на племя — по длине распущенного перед чернью хвоста! Да, я знаю, что власть аристократии в сути своей порочна. Это клановая власть, основанная на биологических уязвимостях в природе людей. Точно так же эта власть устроена у бандитов и таггеров! Но клановая наследная власть — привычна для человеческой стаи. И мы бьёмся над качеством родовой знати, потому что иных путей нет!
— Содружество едва не проиграло Империи в войне, Реге, — сухо и коротко рассмеялся старик. — Нам ещё повезло, что нашёлся аристократ, способный командовать армией. Но Локьё очень стар. Молодой лидер — вот кого не хватает сейчас Содружеству. Эрцога, что станет над кланами, как вставали Локьё и Эрэзиамо, когда были молоды. Всё остальное — только слова.
Линнервальд взял со столика бокал с минеральной водой. Он не знал, что ответить.
Сайко решила, что старик выиграл спор. Ведь в учебнике по истории было написано, что власть после смерти Императора удержалась лишь потому, что в хаттскую на его место встал эрцог Локьё.
Но что если он умрёт, не оставив достойного наследника?
— Мы работаем над генетикой элиты, — вздохнул наконец Линнервальд. — Постоянно работаем… Долголетие, невосприимчивость к вирусам — это выходит легко, но способности… Они не наследуются так, как нам бы хотелось.
Сайко, понимая, что стоит и подслушивает разговор, смутилась и кашлянула. И зацокала, направляясь к мужчинам.
Линнервальд обернулся так резко, словно она застала его за чем-то непотребным.
— Я рада видеть вас в добром здравии, господа, — лучезарно улыбнулась наследница, останавливаясь рядом со спорщиками, и огляделась так, словно вошла только что. — Вы, наверное, говорили о власти? Бремя её ужасно.
— Боюсь, иной ноши у нас нет, — ласково улыбнулся ей брат Александр. Он весь был — тепло и забота.
— Это не значит, что нам легко, — кивнула наследница.
Такие разговоры «ни о чём» она умела вести уже лет в шестнадцать. Для них не требовалось ни образованности, ни понимания сути предмета спора.
Линнервальд отпил из бокала и расслабился, решив, что девушка, если что-то и слышала, то не поняла.
Сайко
— А где Дерен? — спросила она. — Я бы хотела услышать и его мнение.
— Дерен? — Линнервальд взглянул на водяные часы. — Он улетел уже довольно давно…
— Как улетел? Куда? — Сайко напрягла все силы, чтобы голос её звучал так же легко и звонко.
— Капитан отозвал его.
— Зачем?
— Ну… — регент даже растерялся под напором её вопросов. — Существует некая военная необходимость. Я не имел права прямо спросить его, что там у них стряслось. Но Дерену капитан приказал немедленно лететь на его крейсер. На «Персефону».
«На „Персефону“? Даже не попрощавшись?..»
Сайко ощутила, как мир лопается. Распадается на куски.
— А он просил мне что-нибудь передать? — спросила она, сама не слыша своего голоса.
Регент растерянно молчал.
— Он просил передать, что у него никогда не было такой способной ученицы. И оставил вот это… — Брат Александр с улыбкой протянул девушке прекрасно огранённый аметист, размером с яичко воробья.
— Так он не… — начал говорить регент, но замолчал, осёкшись.
— Ты не заметил, наверное, Реге, — кивнул ему брат Александр. — Он передал мне камень у самой двери. Правда, чудесный подарок?
Сайко взяла в руки камень, согретый руками старика, и сглотнула такой же в горле.
— Ты выглядишь просто восхитительно, Сайко, — сказал брат Александр. — Я вижу, ты оделась достойно своего возвращения. Сейчас мы отправимся в усадьбу моего брата, её готовят уже к твоему прибытию. А в будущем я хотел бы, чтобы ты полетела со мной в Пояс Дождей. Аскона приютила Дом Оникса, питая его своей торговлей. Но Аскона — столичный мир Дома Паска*. Рано или поздно, молодой эрцог вернётся сюда и не потерпит иного потока, кроме сияния Аметиста.
— Хорошо, — покорно кивнула Сайко.
Ей было всё равно. Какая разница, куда лететь, если здесь нет Дерена?
Она до боли сжала в руке подаренный камень.
Он просто не смог. Не успел попрощаться.
Всю свою одежду он оставил на Гране. Наверное, кроме аметиста у него больше ничего не было.
— Да, девочка, — согласно кивнул старик, наблюдающий за её лицом. — У него не было ничего, кроме этого камня.
Линнервальд пошевелил губами, но снова ничего не сказал.
Наверное, это был какой-то родовой камень, очень дорогой. Неправильно, когда такие камни уходят из Дома. Но отдать ему аметист Сайко не могла.
— Да, нужно лететь, — выдохнул Линнервальд. — Чем больше мы тянем — тем больше слухов. Мне написали уже все члены Совета. И леди Антарайн…
— Она не возражает? — Сайко позволила себе изобразить волнение.
— Она рада, — отрезал Линнервальд. — Она наконец-то выйдет замуж за своего рыжего!
Он с неожиданным раздражением рубанул рукой, в которой был зажат бокал.
Тонкое стекло вспыхнуло, раскаляясь от его гнева. Он уронил горячий бокал, а его энергия разорвала слабое магнитное поле, поддерживающее клепсидру, и прекрасные водяные часы лопнули, усеяв брызгами лица всех, кто был в комнате.