Командировка во Вселенную
Шрифт:
Когда он говорил таким спокойным докторским тоном, то напоминал ей прежнего Володю. С больными он говорил точно так же: спокойно и уверенно. Пациенты очень любили его. Они не знали, во что он превращается дома.
– Не всем, Вова, я делаю такие предложения. Далеко не всем. По большому счету, у меня никого, кроме тебя, здесь нет. – Элеонора вздохнула. – А насчет чуда воскрешения ты не прав. Есть отработанная технология, но она записана на иностранном языке, и тебе придется попыхтеть с переводом. Насколько я помню, у тебя неплохие лингвистические
– Два. – Владимир улыбнулся. Она затронула тему, милую его сердцу. – Лишние знания, если умеешь их добывать, стоят недорого, а ценятся высоко.
– Значит, всего четыре: английский, немецкий, – Элеонора начала загибать пальцы, – а еще какие?
– Китайский. Считается, что он очень сложный и мало кто его знает…
– Если забыть про миллиард китайцев!
– Оказалось, ничего непостижимого в нем нет. – Вовчик не отреагировал на ее «шпильку». – А второй – современный греческий. Начитался, понимаешь, Джеральда Даррелла. Думаю: продам квартиру и куплю клочок земли на теплом острове Корфу. Буду жить там припеваючи, питаясь плодами со своего огорода.
– Роскошная идея! – Элька восхищенно зацокала языком.
– Бредовая идея! – отрезал Владимир. – Ломать всю жизнь и начинать ее с нуля на новом месте. Чушь! Как и то, что ты предлагаешь мне сегодня.
– Чушь, – легко согласилась Элеонора. – Если ты помнишь, когда я уехала, у меня в кармане был только оклад за последний месяц и ни одного знакомого в огромном чужом городе, но у меня всё получилось. Я пробилась. Неужели тебе не хочется рискнуть?
– На что ты рассчитывала? – вскипел Вовчик. – Чем собиралась добывать хлеб? Проституцией?
Элька поняла, что разговор перешел в опасную плоскость, но остановиться уже не могла.
– Да! Если буду подыхать от голода! Но мне повезло: подвернулся один наивный ленинградец с пропиской и жилплощадью. Я даже институт окончила. Кораблестроительный! – Элеонора вскочила с табуретки и изо всех сил топнула ногой. – И тебе повезет, если оторвешь свою задницу от стула!
– Какой институт? Блястроительный? Продаваться за крышу над головой не лучше, чем торговать телом за деньги!
– Но гораздо лучше, чем видеть, в какое чудовище превращается любимый человек! Ты помнишь, как записывал в тетрадочке каждый проезд в троллейбусе и как злился, когда не удавалось проскочить «зайцем»? Помогло тебе твое жлобство? Разбогател?
– Ладно. Дело старое. – Вова примирительно махнул рукой. – Возможно, ты права. Скажи лучше, за чей счет пойдут накладные расходы по воскрешению твоих друзей. Медикаменты, оборудование и всё такое.
– За мой. – Элька в изнеможении опустилась на табурет. – Ты согласился, что ли?
– Знаешь, Львовна, ты, конечно, не похожа на человека, чахнущего над грудой злата, но не шутить же надо мной ты сюда пришла. Я знаю, что тебе неприятно меня видеть и из-за пустяка ты бы здесь не появилась.
– Вот и славно. Договорились. –
– Куда, если не секрет?
– Секрет. Можно, я позаимствую у тебя немного хлебушка, – застенчиво попросила она, вспомнив о том, что на яхте ее ждет только растворимая пищевая смесь, которая не полезет ей в глотку после поглощенных сейчас деликатесов.
– И колбаски тоже, – расщедрился Вовчик и полез в холодильник. – Ты где ночевать собираешься?
– Завтра всё узнаешь, – сказала Элька, заглядывая ему через плечо. В холодильнике было пустовато, но и тот минимум продуктов, который там присутствовал, вызвал у девушки обильное слюнотечение.
– А можно тебя проводить? – как бы невзначай поинтересовался Вовчик.
– Что с тобой случилось? Ты сам на себя не похож, – удивилась Элька его галантности. – Я не помню, чтобы в прошлой жизни ты был джентльменом.
– Я знаю. Но иногда у меня возникает желание заботиться о ком-нибудь. – Экс-супруг извлек из морозильной камеры полбатона вареной колбасы и шмат сала.
– Заведи себе барышню, – предложила Элеонора, – и трать на нее свою душевную теплоту.
– Барышни не тараканы и так просто не заводятся. Грязными тарелками и крошками на полу их не заманишь.
Он взял большой зазубренный нож и принялся отрезать кусок от замерзшей до каменного состояния колбасы. Кусок, по мнению Элеоноры, был слишком мал, и она ненавязчиво изменила траекторию движения лезвия. Горестно вздохнув, Вольдемар начал кромсать батон почти посередине.
В прихожей раздался требовательный стук в дверь. Удары были четкими, ритмичными и агрессивными. Так стучат люди, которые точно знают, что хозяева не обрадуются их приходу.
– Ты точно никого не ждешь? – пробормотала Элеонора, озираясь по сторонам, будто хотела найти место, где можно спрятаться. – А то, боюсь, твоя подружка может испортить мне прическу. Если, конечно, это она.
– Кто там еще? – крикнул Вова, не отрываясь от расчленения замороженного продукта.
Стук стал громче. Хилая дверь жалобно затрещала. Ненадежные петли грозились выскочить из косяков.
– Какого черта?! – взревел Вовчик, не терпевший никакого покушения на свою собственность.
– Откройте! Милиция! – Голос из-за двери показался Эльке знакомым. Где-то она его слышала совсем недавно.
– Я никого не вызывал, – крикнул Вовчик и на цыпочках, не выпуская из руки нож, выскочил в прихожую. Подкравшись к двери, он наклонился к «глазку». На лестничной площадке стояли два субъекта в милицейской форме.
– А мы не к вам, – сказал один из милиционеров. – Звоним вашему соседу, а он не открывает. Дверь выламывать не хочется. Не могли бы вы впустить моего напарника. Он перелезет в соседнюю квартиру через балкон. Не откажите в любезности, помогите родным органам, пожалуйста.