Командировка
Шрифт:
Покрепче ухватив черенок от пожарной лопаты, я внутренне собрался и стал выбирать себе противника и выбор был небогат: все были гораздо крупнее и тяжелее меня. Ребята тоже рядом перетасовывались, выводя более сильных в первые ряды.
– Ну, сейчас закрутятся дела…, – со злой лихостью промчалась наверно не только у меня горячечная мысль. – И если мы сейчас проиграем драку, тяжеленько нам придётся. Наваляться суки…
Я оглянулся назад и в этот момент увидел Андрюшу, который вывернул из-за ворот и, вытирая губы рукой, при этом что-то
– Ребята, извините, – виновато закричал командир разведроты, – на ужине в офицерской столовой задержался. А кого тут бить?
Подсказать и показать кого надо бить – никто не успел. Андрюша развернулся и со всей дури ударил кулаком в челюсть главного громилу, стоявшего напротив него и с любопытством смотревшим на казавшегося наивным военного здоровяка. Если бы я попал под этот удар, то одно из двух – либо у меня оторвалась голова, либо моё тело в полёте смело бы сзади стоящих. Но бандит весил килограммов 130 поэтому он мгновенно вырубился и рухнул на руки своих подельников. Все на мгновение оцепенели, а Андрюша как ни в чём не бывало спросил нас: – Этих тоже молотить что ли?
Но молотить никого не пришлось. Бандиты подняли тело своего главаря и молча потащили его к машинам. Неумело загрузили туловище в машину, при это хорошо приложив головой о корпус. Сели сами и уехали, оставив зачинщиков всей этой свары на наше усмотрение.
– Нееее… их бить не буду, – запротестовал Андрюша, – я их ведь просто убью.
Андрюша слегка торкнул тыльной стороной ладони одного из них в лоб и тот послушно завалился на ледяную дорогу.
– Ну, вот видите… Нееее… бейте сами.
Бить мы их не стали: от такой резко поменявшейся ситуации они сильно испугались и были почти в полуобморочном состоянии. Помахав кулаками перед их рожами, дав хороших пендалей под жопу и посоветывав вообще забыть, что в городе есть наш военный городок, дали им возможность уехать.
Пока шли разборки, Олег Тетрюмов списал номер машины, марку и цвет и уже на следующий день мы знали хозяина машины и адрес проживания. А послонявшиеся вокруг этого дома солдаты-разведчики в гражданке выяснили, что это мелкая шпана и за их спинами серьёзной силы нет.
А ещё через день, сняв с машин номера, мы поздно вечером нагрянули на квартиру водителя легковушки. Пара хороших зуботычин и кровь, пущенная из носа, быстро поменяли жизненные приоритеты шестёрки. Размазывая слёзы, сопли и кровь по роже, неудачливый хулиган мгновенно сдал адрес своего подельника, куда тут же умчались группа «захвата». Через пятнадцать минут оба несостоявшихся гангстера стояли на снегу во дворе около легковушки и сильно дрожали: как от холода, так и от страха. Но, конечно, больше от страха.
Сначала были разбиты все стёкла в машине. Царапать и бить корпус мы не стали, но зато в печку и на пол машины химик полка со сладострастием химического профессионала разлил жидкий хлорпикрин. Смысл этого действа был следующий: теперь, зимой на легковушке
Примерно такой же сценарий хотел и я провернуть с обидчиками моего сына. Пятиэтажка, засранный и ободранный подъезд, обшарпанная дверь квартиры, куда я громко и требовательно постучал кулаком, а потом попинал ногами. Дверь через полминуты несмело открылась и на пороге появился испуганный отец уркагана, из-за плеча которого выглядывала такая же забитая судьбой и безнадёгой мать.
– Здравствуйте, здесь проживает Нестеров Виктор? – Дальше церемониться не стал и, отодвинув в сторону родителей, зашёл в полутёмный и узкий коридор. За мной также решительно зашли и мои товарищи, невольно вытеснив хозяина и хозяйку из квартиры на лестничную площадку.
– А вы кто такие? – Несмело пискнул отец и отодвинулся на всякий пожарный от дверей квартиры на противоположный край и так небольшой лестничной площадки.
– Мы из военкомата? А вы что там стоите, давайте заходите и где ваш сын Виктор?
Поняв, что грабить их не будут и что это действительно настоящие военные и у них дело к сыну, хозяева зашли в квартиру и Олег Тетрюмов закрыл за ними дверь.
– Сын, вон спит… в большой комнате… – отец открыл дверь в комнату и вяло мотнул головой на диван, где спало его «ненаглядное» чадо и с надеждой в голосе спросил, – Что действительно в армию забираете?
– Нет, гражданин, мы пока с ним воспитательную работу проведём, а с вами такую же работу проведёт наш товарищ. Сергей, проведи родителей на кухню и пообщайся там с ними. А мы здесь поработаем.
Когда за Серёгой и родителями плотно закрылась кухонная дверь, мы тоже закрылись и подошли к дивану.
Криминальная скотина спала на продавленном, лоснящемся от долгого употребления диване безмятежно и беззаботно, отчего в глубине меня стала подыматься и рваться наружу вполне понятная ярость и желание действовать быстро и безжалостно. Но я сумел подавить в себе это справедливое чувство мести, так как считал по жизни – «Каждая скотина должна знать и понимать за что её карают». Поэтому, крепко сжав в кулаке край материи, резко сдёрнул такой же грязный и занюханный плед со спящего.
Открывшиеся картина заставила нас с Олегом поморщиться: мы служили в армии много лет и прекрасно знали, что такое казарма. Её запахи, крепкий солдатский дух, но ощутить эти запахи и дух в квартире…
В квартире было жарковато, даже душно, но парень лежал под пледом одетый в грязное, застиранное трико и, судя по запаху, он носил его недели две и столько же наверно не мылся. Об этом также свидетельствовали грязные ноги с длинными и крепкими, загибающимися ногтями на пальцах с чёрными каёмками грязи под ними.