Командор навсегда
Шрифт:
– Сука! – вырвалось у меня. – Ну ладно, выбора нет. Битва подождет… ДА!
Мир потемнел, и я оказался в абсолютно пустой и плохо освещенной квадратной комнате со стенами, полом и потолком из черного стекла. «Наверное, обсидиан», – я подумал, что у Ковчега дурной вкус. Хотя, мне ли судить? Человеку в фиолетовых штанах…
– Ковчег 73–45743/4, – представилась мне голограмма молодого мужчины и механически спросила:
– В чем причина отказа от переноса в Вавилон?
Выглядел Ковчег так же,
– У меня дела, братик! – я закончил его разглядывать и спросил:
– Почему ты раньше не выходил на связь?
– Слишком много параллельных процессов, перегрузка вычислительных мощностей.
– И чем же ты был занят, пока людей на твоей планете стравливали друг с другом? – я вспылил от его невозмутимости.
– Снижение коронарной активности звезды, блокирование тектонической активности и вулканической деятельности, очистка планеты от биологического заражения, изменение атмосферы, удаление радиоактивного грунта с планеты, поддержание Защитного режима. Это только самые ресурсозатратные процессы. Всего я решаю двенадцать тысяч параллельных задач.
– А почему ты не остановил войну?
– Конфликты людей меня не касаются. У меня строгий запрет на прямое вмешательство, – Ковчег оставался невозмутимым, и это меня больше всего в нем бесило.
– То есть ты бы дал человечеству самоуничтожиться?
– Да. Это выбор самих людей.
– Врешь! – я негодовал и указал на останки Маррела. – Этот гвоздь стравливал специально. Что это за штука?
– Неизвестный молекулярно-энергетический модуль. Это тоже творение людей. У него должна быть своя программа.
– Серьезно? – я удивился не на шутку. – Этот гвоздь, как и ты, какой-то там модуль?
– Да! – Ковчег на мгновение замер. – Технологический уровень идентичен модулям, которые изготавливает Вавилон. Схемотехника и конструктивные решения совпадают с моим устройством.
– То есть цивилизация пришельцев, которые вторглись на Антию, достигла такого уровня?
– Исключено, – возразил он, – у них стандартные технологии мира, достигшего уровня межзвездных полетов. Неизвестный модуль с вероятностью 99,99999 процентов сделали не они.
– А кто? – я почесал репу. – Вдруг он был не один?
– Я не знаю. Таких технологий нет ни у кого, только у Вавилона. Я абсолютно уверен, что он был один. Остальные космонавты – люди. Я его заберу, проведу сканирование и оправлю данные на одиннадцатый этаж. Возможно, Вавилон определит, кто его изготовитель.
– Когда придет ответ? – мне было очень интересно узнать, не является ли этот непобедимый враг разработками самого Вавилона – нашей с Ковчегом базы.
– Вероятно, через пятьсот семнадцать
– Ты дурак? – прервал я его. – Я ж умру к тому времени!
– Ты будешь к тому времени в Вавилоне и узнаешь об этом раньше меня. Когда ты готов отправиться?
– Обожди! – я поднял руку в останавливающем жесте. – У меня тут дела. А как ты вообще планировал его уничтожить?
– Это ты планировал его уничтожить. Я помогал найти варианты, – Ковчег отвечал рассудительно, как будто у нас все прошло по плану.
– Да ну? – я изумился его ответу, помогал он, значит, сука. – И как ты помогал его убить?
– Сначала предлагал тебе начать раскопки, он бы спустился в шахту с вероятностью 83 процента, а потом надо было просто его там завалить. Глубины в восемьдесят метров хватило бы для его изоляции. Возможностей выбраться у него нет. Ты бы тоже погиб, но я восстановил бы твое тело. Потом я навел тебя на место находки стержней из обедненного урана. Это была древняя станция монорельса с останками оружия полицейского анта.
Я вспомнил находку игл из тяжелого серого металла, у меня даже были какие-то планы на них, но я банально забыл.
– А что бы я с ними делал, а?
– Снаряд с сердечником из обедненного урана. Так как в сплаве антов присутствует катализатор, то скорость снаряда не очень критична. Тебе хватило бы пушки с увеличенным пороховым зарядом.
– И как бы это сработало? – я не мог вспомнить, как взрывается снаряд с урановым сердечником.
– Уран при столкновении с броней переходит в состояние плазмы, прожигает её, раскаленные газы попадают в заброневое пространство и выжигают начинку.
– А какая взрывчатка в снаряде?
– Нет никакой. Уран переходит в состояние плазмы от кинетической энергии удара. У тебя была возможность и сделать такой снаряд, и придать ему нужную скорость столкновения.
– Ё-маё…– у меня слов не было, одни междометия. – А откуда я бы это узнал? В моем мире такого не было!
– Было, – возразил Кочег, – у ваших врагов снаряды были с ураном, а у вас с вольфрамом. Принцип действия один и тот же. Нужно было просто вспомнить.
– И какова была вероятность уничтожить Маррела таким способом? – я решил его подколоть.
– Пятьдесят шесть процентов.
Вот все-таки этот Ковчег – очень неприятный собеседник. Получается, он такой весь продуманный, а я, значит, идиот. Даже дальше расспрашивать не хотелось, он бы опять оказался кругом прав, и это я все завалил. Вот он чем-то на жену мою из прошлой жизни похож, одинаковая психология. Поди еще также сериалы смотрит без остановки и коллекцию туфель собирает!
– Я старался донести до тебя семь вариантов уничтожения инопланетного врага, – продолжал Ковчег добивать мою самооценку.