Командор войны
Шрифт:
Пушистая персидская кошка запрыгнула на кровать, по-хозяйски прошлась вдоль спящей Ларисы, недоуменно прислушиваясь к ее тихому дыханию, наступила короткими толстыми лапками на подушку и ткнулась курносой мордочкой прямо в лицо девушки. Длинные усы защекотали ноздри.
– Фрося, уйди!
Лариса сонно отмахнулась от кошки, но та, мурлыча о чем-то своем, еще сильнее уперлась ей в щеку, девушка сдалась и провела рукой по немедленно изогнувшейся спине нахального зверька. Урчание усилилось. Фрося, уперев в лицо девушки лохматый бок, важно разлеглась на подушке и принялась сосредоточенно вылизываться. Лариса открыла глаза и потянулась.
Настенные часы
Лариса снова потянулась. Родители, воспользовавшись необычайно жарким бабьим летом, подались вчера на дачу и наверняка оставили ей список необходимых покупок. Девушка скосила глаза на письменный стол, так и есть – листок бумаги и несколько купюр. Ладно, все равно в институт сегодня не надо. Лариса «сидела» на дипломе и навещала альма-матер не чаще раза в неделю. Девушка окончательно проснулась, и мышцы немедленно напомнили о вчерашнем катании по парку. Контрастный душ немедленно! Она уже собралась выбраться из-под одеяла, как вспомнила вчерашний вечер полностью.
Проклятые хулиганы! Откуда они только взялись? Испортили такой день! Или не испортили? Мальчики проявили себя во всей красе, особенно Витя. Здорово они показали бритым подонкам, как следует обращаться с девушками.
Воспоминание о том, как смело встали на их защиту ребята, вызвало приятные ощущения. Лариса непроизвольно улыбнулась. Дурацкая выходка шпаны стала романтическим испытанием для кавалеров, которое они достойно выдержали. И чего она отказалась ехать с ними в «Спортбар»? Перепугалась, дуреха. Хотя нет, вот кто действительно перепугался, так это Ольга – убежала, ее так и не нашли, хотя бродили по парку и кричали ей довольно долго. Надо бы проверить, как там она.
Лариса дотянулась до телефона и набрала номер подруги:
– Оля? Приветики, это Лариса!
– Ларка? Привет.
Голос подруги был немного странным. Настороженным или, может быть, сонным? Только сейчас до Ларисы дошло, что у Ольги вряд ли есть дома такая же наглая кошка. Она машинально провела рукой по пушистой голове зверька. Фрося довольно повела ушами, но глаза не открыла – она уже практически спала.
– Оля, я тебя не разбудила? Ты куда вчера пропала? Мы так волновались!
– Кто? – поинтересовался Артем.
– Подруга, – объяснила Ольга, прикрыв трубку ладонью. – Ларка, а я заблудилась. Вышла через какие-то кусты на Ленинский, поймала тачку и поехала домой. Голова не варила от страха, честное слово.
– Ой, ну ты дура! Мы тебя искали чуть не до часа ночи! Слушай, ты такое шоу пропустила! Ребята этим лысым трепку задали что надо! Они теперь до конца жизни в парке Горького не покажутся! Витька их главарю почти все зубы выбил! Они, когда прибежали…
Звонкий девичий голос в трубке набирал обороты. Артем усмехнулся и направился на кухню. Воспользовавшись этим, Ольга широко, во весь рот, зевнула и решила закончить разговор:
– Ларка, ты извини, мне на работу пора. – В другое время Оля, может быть, и послушала бы о подвигах этого несравненного Витюши, но сегодня было не то настроение. – Давай созвонимся вечером?
– Давай, – легко согласилась Лариса. – Ты вечером с нами?
– Еще не знаю.
– Присоединяйся, чего ты все одна да одна.
– Я позвоню.
Лариса положила трубку и, резко поднявшись с кровати, потянулась перед высоким, почти до потолка зеркалом.
Свою способность воздействовать на людей девушка осознала недавно, около года назад. Правда, еще в детстве все отмечали ее спокойный, уравновешенный характер, умение ладить со всеми и то, как любят ее животные. Лошади, собаки, кошки попадали под ее обаяние мгновенно, и любой пес, даже самый свирепый бультерьер, превращался в присутствии Ларисы в кроткую и послушную болонку. А год назад девушка заметила, что этим воздействием можно управлять. Если, отвлекшись от всего постороннего, сосредоточиться, то ее мысли, ее желания словно бы транслируются на окружающих, и предки сквозь пальцы смотрят на позднее возвращение домой, на аляповатые, но супермодные брючки, на дополнительные две сережки в левом ухе, да мало ли на что еще! Осознав свои способности, Лариса стала применять их не только на родителях, но и на совершенно посторонних людях: друзьях, преподавателях, продавцах… За несколько месяцев ее возможности выросли. Она научилась управлять воздействием, внушать не просто чувства, но образы, заставляя людей поверить в то, чего нет на самом деле. Это было восхитительно. Но самое главное – Лариса научилась вызывать «вихрь». Она не знала, что это такое, не понимала его природы, но «вихрь» увеличивал ее силы, помогал ей делать то, что она хотела.
Новые способности подарили ей ощущение силы, власти и… определенный доход. Лариса с улыбкой взяла со стола деньги и небрежно опустила их в кошелек.
Москва, набережная реки Яузы,
16 сентября, суббота, 09.13
Тот, кто проектировал эту часть Москвы, был тупицей.
На набережной Яузы должны были стоять жилые дома, частные или муниципальные, высотные многоквартирные или одно-двухэтажные виллы, барокко или хай-тек, неважно. Здесь должны были жить люди и любоваться отражением солнца в одной из немногих московских рек. По вечерам они могли бы прогуливаться по набережным или просто стоять на узких горбатых мостиках, глядя на бегущую воду. Здесь можно было бы разбить великолепные парки, сочетающие в себе неповторимую красоту нетронутой природы и человеческую фантазию, да мало ли как можно было украсить набережную Яузы? Надо было просто подумать. Вместо этого во времена империи ее беспорядочно забили заводскими корпусами, тупыми заборами и безликими коробками каких-то НИИ, и теперь некогда чистая и своенравная речка превратилась в мутный грязный поток, непонятно с какой целью замурованный в гранит.
Корнилов выбрался из служебной «Волги» и прищурился на яркое солнце.
– Мне здесь подождать? – поинтересовался Палыч, его шофер.
Андрей отрицательно покачал головой:
– Уезжай и возвращайся через сорок пять минут. Не раньше.
«Волга» послушно растворилась в потоке машин, а Корнилов не спеша прошелся по набережной, облокотился на черный и горячий металл ограждения и закурил сигарету. Тот, кто должен был появиться через пять минут, не терпел табачного дыма, и Корнилов спешил накуриться.