Командор
Шрифт:
— Удивительная история, ваша милость. Вам она не показалась излишне слащавой и сказочной?
— Показалось или нет — мое мнение никому не интересно, а вам и вовсе знать ни к чему. Лорд Торстаг — королевский советник и эмиссар по особым поручениям лично написал рекомендательное письмо, не верить которому я просто не могу.
— Хм, интересно как, — Котрил сжал губы. — Выходит, Сирота прибыл сюда не просто так, а с какой-то определенной миссией. А зачем?
— Почем мне знать? Негоциант не раскрывал мне свои планы. Он хочет поселиться в Акаписе и вести свои дела: брать фрахт на перевозку грузов по морю
— Морской фрахт — это провал для пришельца, — уверенно ответил Котрил. — Флаерти, Мердоки и Вейлины не дадут ему развернуться.
— Я о том же и сказал.
— Но речные перевозки… хм, очень интересно. Да, здесь тоже не все гладко, но шансы есть. Правда, они хороши, если имеешь крепкие зубы и не боишься лить чужую кровь. А Сирота, кажется, из таких. Значит, от пиратов сбежал?
— Послушайте, сеньор Котрил, — губернатор слегка отодвинул занавеску. Карета уже ехала по городским улицам, значительно сбавив скорость. Кругом мелькали крестьянские повозки, сновали горожане, совершенно не заботясь о своем здоровье. Вместо тротуаров они пользовались мостовой, рискуя попасть под копыта лошадей. Болваны! Никак к порядку не приучатся! Печень задергалась от тупой боли. — Я не понимаю вашего интереса к этому купцу. Если хотите содрать с него причитающуюся мзду — делайте как считаете нужным. Учтите одно: если он проткнет вас своим кортиком, жаловаться будет некому. Я не стану оплакивать вашу смерть, а постараюсь побыстрее забыть, даже не приглашу дознавателей. За спиной Сироты маячит лорд-советник. Эта не та величина, с которой стоит тягаться.
— Честно, эрл Тебриссо, — кивнул Котрил, не показывая своих глаз, в которых явно плескалась ярость. — Но чертов купец убил моих шестерых людей, и я не намерен оставлять это просто так. Заявите о расследовании, и мы привлечем к ответственности Сироту.
Губернатор засмеялся. Плохое настроение как рукой сняло. Он слышал от Ориньё, что Рэйдж Котрил чем-то сильно недоволен. Ползли слухи, что у него пропали люди, такие же ублюдки, как и сам их сеньор. Вот и бесится от осознания того, что получил знатную оплеуху. Нахальство, с каким надменный аристократ проник в карету, не должно остаться безнаказанным. Так, глядишь, и в его дом зайдет, не встречая сопротивления.
— Вы же не смерти Сироты хотите? — кажется, карета уже подъезжала к особняку губернатора.
— Вам известно, эрл, что шустрый негоциант купил землю на Пустоши Кракена и нанял плотницкую артель?
— Он в своем праве, — пожал плечами губернатор. — Он вежливо вызнал, где может строиться. Пустошь Кракена принадлежала семье Домине. Раз барон решил продать чертовы земли, я не смею ему препятствовать. А Игнат Сирота не такой уж трус, если решил осесть возле Чернявки. Местечко нехорошее, все об этом знают.
— Знаете, что придумал торгаш?
— Не имею ни малейшего понятия, — отрезал эрл Тебриссо. Карета остановилась возле ворот, но кучер не осмеливался въезжать на территорию особняка, зная, что внутри находится человек, с которым губернатор не в самых хороших отношениях.
— Плотницкая артель старшины Викара днюет и ночует на Пустоши, — ответил Рэйдж. — Разбили возле особняка палатки. Там постоянно человек десять. Работают как черти, без перерывов. Сирота прислал свою «черную» команду, которая
— Он не такой простофиля, как тебе показалось, Рэйдж, — засмеялся Тебриссо. — Чувствую, попортит тебе крови.
— Если я его не опережу, — мрачно ответил Котрил.
— Вздумаешь войну развязать в Акаписе, я сообщу королю о твоих бесчинствах, — пригрозил эрл. — Можно по-разному мешать конкурентам: финансы, подлоги, жалобы горожан. Поговори с нобилями и уважаемыми купеческими семьями. Прощупай их настроения, подговори на совместные действия.
— Вы кладезь премудрости, Ваша милость, — в голосе Котрила послышалась насмешка. Он прекрасно понял причину остановки. — Я так и сделаю. И еще… Если по городу пройдут слухи о несчастьях на Пустоши, не обращайте внимания.
— Подите вон, сеньор Котрил, — устало произнес Тебриссо. — Не хочу вас видеть. Вы постоянно прячете свои глаза под полой шляпы, кутаетесь в плащ и появляетесь как предвестник всяких неприятностей. Мне очень неприятно от ваших манер. Не кажется ли вам, что тем самым вы проявляете неуважение?
Вместо ответа собеседник приподнял шляпу, и на губернатора уставились два неподвижных зрачка с какой-то немыслимой расцветкой радужки. Губернатор с содроганием увидел, что глаза у Котрила разного цвета. Правый был нормального светло-карего цвета, а вот левый наполовину был разбавлен насыщенным голубым.
— Понимаете, почему я стараюсь не показывать свое лицо? — усмехнулся мужчина. — Людей пугает неизвестное, и они сразу стараются увидеть в этом происки дьявола. Уверяю вас, эрл Тебриссо: я не его слуга, а человек благородных кровей.
— Да, вам лучше не снимать шляпу, — поежился губернатор. — Так вас боится лишь малая часть горожан, которым вы карманы выворачиваете. Впрочем, я не огорчусь, если однажды вас насадят на вилы.
Котрил рассмеялся, сдвинул шляпу к переносице и как дикий болотный кот мягко и бесшумно выскочил наружу, даже рессоры не вздрогнули. Будто в насмешку он легким кивком попрощался со свитскими, и не обращая внимания на их злые взгляды, пошел прочь от особняка губернатора.
Как только кучер подогнал карету к парадному крыльцу, эрл Тебриссо поманил к себе свитских и прошипел:
— А теперь объясните, господа, как Рэйдж сумел проникнуть внутрь? Вы его не заметили или сознательно пустили? В таком случае, какого дьявола я держу вас на службе?
Щеголеватый молодой человек из аристократической семьи Хортонов — одной из богатейшей и высокородной в Акаписе — смущенно ответил:
— Мы сами не понимаем, как так получилось. Котрил подошел к нам, учтиво заговорил о погоде, о видах на урожай, спросил наше мнение, когда закончится война, а сам смотрел на нас своими глазами…
— То есть вы знаете, что у него…, — осторожно произнес Тебриссо.
— Да, ваша милость, у Котрила ярко выраженная гетерохромия, — с умным видом произнес Давон — щуплый и нескладный, но не в меру дерзкий и горячий. Внешность обманчива, и горе тому, кто судит о человеке только по ней.
— А я думал, все-таки проделки дьявола, — разочарованно пробормотал губернатор и заорал, надсаживая глотку: — Умники хреновы! Никто не имеет права садиться в карету в мое отсутствие! А если бы Котрил хотел меня убить? Болваны, кто мне внятно объяснит, как это произошло?