Командовать парадом буду я!

Барщевский Михаил Юрьевич

Непосредственно к работе Вадим привлек, помимо Саши, племянника Марлена, еще несколько коллег. Во-первых, сына кагэбэшного генерала. Так, на всякий случай. К тому же парень был вовсе не дурак.

Кроме того, Лену Суворову, прекрасного цивилиста, с которой Вадим уже давно вел некоторые дела на пару. Она была и грамотной, и остроумной, и Ленка к ней совсем не ревновала, – страшна была ее тезка, как смертный грех.

Следующий, Игорь Стольник, молодой адвокат их консультации, с самого начала кооперации переключился на эту сферу деятельности и уже имел неплохую клиентскую базу, в основном

среди кооператоров-торговцев. Вадим этот сегмент рынка пока не освоил.

Пятым сотрудником стал Михаил Леонидович. Его тридцатилетний юрисконсультский опыт не использовать было бы просто глупо.

Именно Осипову-старшему, дабы всегда иметь возможность лавирования, отдали на откуп обслуживание самого Аксельбанта. И по возрасту они ближе, и выслушивать длиннющие монологи зануды-провинциала у отца было больше свободного времени, чем у Осипова-младшего.

С мечтой о том, чтобы больше времени проводить в кругу любимой семьи, Вадиму пришлось расстаться.

Аксельбант со всем своим персоналом, – бухгалтерией, инженерами, проектировщиком, всего около полутора десятков человек, занимал подвал в старом доме на Петровке. Первый этаж принадлежал Опорному пункту охраны правопорядка, и потому местоположение конторы было крайне удобным. Хотя бы с точки зрения безопасности.

Вадиму выделили отдельную комнату. Благородный Аксельбант переклеил обои, покрасил два окошка, находившиеся ниже дворового асфальта. Свет проникал с улицы через приоконные углубления, намертво закрытые металлическими решетками.

Все остальные хлопоты по обустройству легли на Вадима. Прежде всего, надо было купить мебель. Раздобыть компьютеры. Осипов с ними дела еще не имел, но знал, что в Москве они появились. Приходилось «соответствовать». Вопросы престижа, Вадим это помнил еще по своим первым часам «Ориент», в адвокатском бизнесе играли роль совсем не второстепенную.

Дальше. Нужно иметь собственную секретаршу на телефоне. Это, как выяснилось, оказалось самой большой проблемой. Секретаршу найти было невозможно! Без московской прописки не возьмешь – участковый сидит буквально прямо над головой, а грамотные москвички «наниматься к частникам», да еще на такую постыдную работу, не хотели. Переманили маму Лены Суворовой, которая так и так работала секретаршей, но, правда, в юридической консультации.

Лена застеснялась будущего маминого статуса, поэтому должность ей придумали – директор по персоналу. Придумал Вадим. Аксельбант не противился, но вот его начальник отдела кадров встала на дыбы. Как это так: она – начальник отдела, а та секретарша – директор?! Успокоили, прибавив ей за счет филиала 20 рублей к зарплате.

Два месяца Вадим носился по Москве, как угорелый, напрягал бывших и нынешних клиентов, решая бытовые вопросы своего детища. Лена несколько раз заводила разговор о том, что надо со всем этим завязывать, но Вадим только отшучивался: «Беру пример с дочери!» – и несся дальше.

Профессиональную работу пришлось задвинуть в самый дальний угол. Естественно, доходы пошли вниз. А вот расходы, по крайней мере большую их часть, пришлось взять на себя. Конечно, с коллегами была договоренность, что все траты идут в зачет и будут компенсированы из первых доходов

кооператива.

Свет в конце туннеля забрезжил через два месяца. Коллеги-адвокаты стали с удовольствием принимать своих клиентов в новом помещении. Мама Лены Суворовой довольно быстро для ее возраста освоила компьютер и с удовольствием печатала на нем документы для своего «выводка», как она ласково окрестила партнеров дочери. Однако возникла проблема с бумагой. Если для консультации она закупалась централизованно через Президиум, а по домам втихую разворовывалась адвокатами, то здесь воровать было неоткуда, а фонды, разумеется, на кооперативы не выделялись. Для Госплана кооперативная экономика не существовала. Пришлось решать и этот вопрос.

Вадиму постоянно вспоминалась фраза «Солидная фирма возьмет в аренду дырокол». Да, нелегко было Остапу Ибрагимовичу заниматься строительством «Рогов и копыт».

Вадим за гроши взял на обслуживание ведомственную типографию Минпищепрома, но договорился о фактическом бартере. Вместо денег типография рассчитывалась писчей бумагой. Зачет шел по госценам, и, соответственно, грошовый гонорар Вадима фактически превращался в весьма доходный – бумагой стали даже немного приторговывать, продавая Аксельбанту.

Разумеется, уже не по госцене.

Алгоритм Вадиму так понравился, что и он, и его коллеги очень быстро большую часть клиентов перевели на бартер. Юридические услуги – в обмен на второй, а потом и третий компьютеры, в обмен на заправку бензином без очереди, за продуктовые заказы, опять-таки по госценам. Жизнь налаживалась.

Пятьсот рублей в месяц, которые должны были сдавать в общую кассу пять адвокатов-кооператоров, не были большим бременем, а вот доходы стали расти. Клиентов, разумеется, привлекал не только внешний антураж. Сам факт, что их обслуживают «независимые адвокаты», первая в Союзе «частная адвокатская контора», а Вадим именно так представлял свое детище, автоматически вел к возможности брать денег больше, чем обычно. Одни клиенты стали приводить других. Получилось, что, не успев избавиться от хозяйственных забот, Вадим оказался по уши завален работой профессиональной.

Лена попыталась нажаловаться Илоне. Но та неожиданно поддержала Вадима. Видя, как ее собственный муж увлеченно работает в кооперативе, мудрая Илона сказала невестке:

– Запомни, если хочешь сохранить мужа, займи его делом! Когда мужчина занят любимой работой, ему не до глупостей на стороне.

Все-таки Ил она и вправду была прекрасным психологом. Других аргументов не понадобилось. Лена не только смирилась с ситуацией, но и сама стала активно искать клиентов для кооператива мужа среди знакомых.

Несколько раз в месяц Вадим звонил Ирине Львовне Коган. Рассказать о своих делах, просто поболтать. Старушке было важно внимание, а Вадим всегда помнил, чем он ей обязан.

В воскресенье с ужасом вспомнил, что не звонил больше месяца. Забыл! Набрал номер. К телефону подошел брат.

– Ира в больнице.

– Что с ней? – опешил Вадим.

– Плохо, Вадим. Очень плохо. У нее рак легких. Только вы ничего не знаете. Она тоже не знает.

– Она в сознании? – Вадим почувствовал, как его прошиб холодный пот.