Командовать парадом буду я!
Шрифт:
Утром Вадим проснулся, еще 5 не было. За окном только начинало светать. Конечно, его предупреждали об эффекте смены часовых поясов. Говорили, что на адаптацию организма уйдет не меньше недели. Но чтобы такой бред? Проспал пять часов после дня, длившегося больше 30 часов, – и сна ни в одном глазу! Получается: во-первых – не выспался совсем, во-вторых – спать не хочется. «Нет, в этой Америке все через задницу!» – заключил Вадим и стал рыться в чемодане в поисках зубной щетки.
Умывшись, Вадим поднялся из «бейсмента», как здесь красиво называли полуподвальный этаж, на первый. Там была кухня. А значит –
Хозяева, разумеется, спали. Найдя кофе-машину, Осипов минут пять пытался разобраться, как она действует, куда что насыпать и на какую кнопку нажимать. Бесполезно. Тогда, чертыхаясь, Вадим взял кастрюлю, налил воды, поставил на плиту и попытался ее разжечь. «В конце концов, кофе можно сварить в чем угодно!» – успокоил себя Вадим.
Повернул вентиль, но не тут-то было. Огонь от зажигалки вспыхнул и враз потух. Вадим повторил попытку разжечь конфорку. Эффект тот же. «Так у них еще и газ с перебоями идет!» – ненавидя уже все американское, пришел к выводу Вадим.
Пораскинув мозгами, он решил попробовать зайти с другой стороны. Оторвал кусок какой-то странной бумажной салфетки, очень широкой, свернутой в рулон и вертикально водруженной на штырь рядом с раковиной. Свернул ее в жгут, поджег зажигалкой и поднес к конфорке. Когда пламя по салфетке начало подбираться уже к пальцам, Вадим быстро бросил ее в раковину и залил водой. Посмотрел на плиту – газ горел. «Все не как у людей! – пришел к окончательному выводу Осипов. – Почему надо поджигать конфорку почти треть минуты, а не как у нас, сразу?»
Только через несколько часов, когда проснулись хозяева и стали готовить себе завтрак, Вадим понял, что хотя у них действительно «все не как у людей», но отнюдь не так уж глупо. Оказывается, салфетку использовали в качестве полотенца: отматывая по большому, почти квадратному куску, отрывали по перфорации и, вытерев руки, выбрасывали в мусорное ведро. Тоже, кстати, не такое, как у нас, а простеленное большим полиэтиленовым пакетом. Его потом просто выбрасывали со всем мусором, а ведро, чистое и без запаха, спокойно оставалось на месте, катаясь по специальным полозьям, прикрепленным к дверце тумбы под мойкой. Свой зев оно разевало одновременно с открытием дверцы.
Сама мойка тоже выглядела чудно. Она была разделена на две. Одна – обычная, а вторая с какой-то странной дыркой по центру, не защищенной ни решеткой, ни сеткой. Осипов подумал, что любой мусор легко проскочит в такое дурацкое сливное отверстие и засорит трубу, как пить дать! Но именно в эту часть мойки хозяйка сбросила после завтрака остатки еды. Каково же было удивление Вадима, когда следом она нажала какую-то кнопку, раздался звук, похожий на урчание мясорубки, и все объедки ушли в канализацию в перемолотом виде. «Черт! Разумно!» – неохотно констатировал Осипов.
Еще раз к тому же выводу Вадим пришел, когда хозяйка подозвала его специально показать, как работает плита. Она заметила, видно, что он аж весь вытянулся, когда она зажигала ее, готовя завтрак. Оказывается, чтобы избежать неприятностей с детьми, вентиль надо было вдавить, что вызывало «выстреливание» искр из-под конфорки, повернуть и подержать какое-то время. Вадим сообразил, – наверное, в конфорку вмонтировано что-то типа теплового датчика, окончательно открывавшего путь газу после небольшого нагрева. Да, здешние детки, да и взрослые, случайно газ не пустят.
«Красиво жить не запретишь!» – подумал Осипов. Опять со злобой.
Между чашкой утреннего кофе, сваренной с такими
Помимо его комнаты, там еще располагались тренажерный зал с большим количеством каких-то сложных и совсем непонятных устройств, комната для игр, что вытекало из большого количества детских игрушек, разбросанных в ней по всему полу, какое-то техническое помещение с котлами, бойлером и чем-то еще, Вадиму неизвестным. Больше другого Вадима поразило наличие и в тренажерной, и в детской, и в его комнате по телевизору. Явно здесь жили миллионеры. А вот зачем один туалет был в бейсменте, а другой – на первом этаже рядом с кухней, Осипов не понял. Вроде, и одного туалета в доме вполне достаточно!
До времени выезда в город оставалось еще 40 минут, и хозяйка – Барбара, предложила Вадиму осмотреть дом. Вадим не сразу понял, чего от него хотят, поскольку Барбара говорила очень быстро. Вадим кивал головой, улыбался, чтобы не показаться невежливым, но врубиться в смысл ее слов никак не мог. Только когда Барбара поманила его рукой, показывая второй наверх, Вадим сообразил, что ему предлагают экскурсию.
На втором этаже находились четыре спальни. Одна большая, хозяйская, и три поменьше. Две занимали дочери хозяев, а одна пустовала. «Для гостей», – пояснила Барбара. Спальни как спальни, ничего особенного. Потрясло Вадима другое. На этом этаже было еще три туалета! Один огромный – прямо при комнате хозяев. И еще два – со входом из коридора. Получалось, что у каждой из дочерей – свой. Это были даже не туалеты. Ванные комнаты. У нас бы это назвали совмещенным санузлом.
Правда, хозяйская ванна была какой-то необычной – с дырочками в стенах и на днище и с большим количеством кнопок на бортике. «Джакузи!» – опять пояснила Барбара. Что это такое, Осипов не понял и решил разобраться, когда как-нибудь останется в доме один. Спрашивать не хотелось, и так Барбара смотрела на него, как на дикаря, которого все окружающее должно поражать и изумлять. Хотя, вроде, Вадим старался своего удивления или непонимания никак не выказывать.
Вадим поинтересовался, какова общая площадь дома. Барбара назвала цифру в квадратных футах. Совместные усилия перевести это в квадратные метры окончились полным провалом. Барбара радостно хохотала, а Вадим, хоть и поддерживал ее неискренним подхихикиванием, пребывал в бешенстве от неспособности понять суть сказанного. Ему вообще все время казалось, что смеется она только над ним. Тогда Осипов решил, что сам вычислит площадь дома. Вышел на улицу, промерил шагами две стены, перемножил полученные цифры между собой – получил площадь одного этажа. Ну, а потом умножил на количество этажей – три, получилось чуть больше 300 квадратных метров. «Прилично! – вынужден был признать Вадим. – Нам бы с Ленкой такой дом!..»
Настроение, и раньше весьма нерадужное, испортилось еще больше. И дело было не в том, что «у них есть, а у меня нет». Вадим умел ждать и не завидовать, искренне веря, что сам сможет добиться того, что другим доставалось от родителей или в силу везения. Осипов просто знал, что такого дома у них с Леной в Союзе не будет никогда! Он может десять раз быть богатым и сто раз знаменитым, просто построить его не разрешат. А коли вдруг разрешат, то ОБХСС или КГБ его посадит. Уж на что у Кузьмичева, его бывшего подзащитного мебельного короля, дача была скромнее, так и она вызвала у ментов особую классовую ненависть.