Командовать парадом буду я!

Барщевский Михаил Юрьевич

– И последнее. Я так много слышал про американскую свободу, права личности, право на выбор. Это что, пустые разговоры? А если нет, то я хочу реализовать свое право выбора! – Вадим решил, что лесть лестью, но и политическая провокация лишней не будет.

Стэн внимательно посмотрел на Вадима. Первый раз с нескрываемым интересом.

Неделю Стэн молчал. Но это не означало, что он забыл о разговоре. Судя по тому, как активно Кевин стал крутиться вокруг Саши и Вадима, выспрашивая про впечатления, дальнейшие планы по жизни, задание ему было дано вполне конкретное. Несмотря на языковой барьер, лишавший ребят возможности задавать вопросы в

совсем уж завуалированной форме, кое-что они из Кевина вытянули. Не впрямую, конечно, а по кусочкам. Вадим задавал одну часть вопроса, Саша другую. И так весь день, вразбивку и как бы между прочим. Вечером складывали общую картину.

Выяснилось: Стэн стал активно собирать всю информацию об Осипове, которую мог добыть. Даже потревожил своих знакомых в посольстве США в Москве.

Первоначально переговоры с Эй-Би-Эй закончились полным провалом. Однако Джонс не сдался. Один из его «гребцов», сенатор, позвонил президенту Эй-Би-Эй. О чем они договорились, узнать не удалось. Но позиция организаторов стажировки смягчилась: теперь они настаивали только на том, чтобы какую-то часть стажировки Вадим проходил вне Вашингтона.

До Лениной защиты оставалось две недели. Больше тянуть было нельзя. Вадим позвонил Барбаре и спросил, может ли она оформить для его жены частное приглашение в Америку сроком на три месяца. Барбара радостно завопила в трубку: «Ноу проблем!» Через два дня перезвонила – с отказом. Оказывается, приглашающий подписывает документ, что принимает на себя возможные расходы по медицинской помощи. На такой риск Барбара пойти не может…

Саша, узнавший про ее отказ, взвился до потолка! Ничего не сказав Вадиму, поехал к своей Нэнси. Как он с ней разговаривал, чем убеждал, и убеждал ли вообще, он так никогда и не рассказал. Только назавтра привез нотариально заверенные два приглашения – одно для Лены и второе для своей Оли.

В тот же день через посольского знакомого Вадима оба документа дипломатической почтой отправились в Москву. Марлен обещал ускорить оформление документов Сашкиной жены, а Лене Вадим велел обратиться к Терешковой. К счастью, паспорт уже есть и выдан по ССОДовской линии.

Стэн вызвал Вадима совершенно неожиданно. В самом конце дня, когда Осипов уже собирался ехать на курсы. Занятия подходили к концу, и прогуливать перед выпускным тестом не стоило. Но разговор со Стэном был явно важнее.

– Я предлагаю тебе еще раз подумать над твоей просьбой, – мрачно начал Стэн.

– Что ты имеешь в виду?

– У нас есть такая поговорка: «Нельзя класть все яйца в одну корзину», – Стэн не иронизировал в своей обычной манере, а вел бизнес-переговоры. – Я ничего не обещаю в случае, если ты останешься на все время с нашей фирмой. Если ты пойдешь в «Уайт энд Кейс», шансы, как минимум, удваиваются.

– Ты о каких шансах говоришь, Стэн? – Вадим сделал вид, что не заметил ловушку.

– Шансы зацепиться за Америку, – удивился несообразительности коллеги американский адвокат.

– А мне это и не нужно. Я хочу здесь максимуму научиться, а не зацепиться. Кстати, если говорить о «зацепиться», то это американская юридическая фирма должна была бы хотеть зацепиться за меня, а не я за нее! – Вадим испугался собственной наглости, но здесь, в Америке, скромничать не принято. И главное, на каком бы языке ни шли переговоры, от кого бы ни зависело столь нужное ему решение, алгоритм беседы оставался прежним – контрагент должен ощущать твою скрытую силу.

– Ты о чем?

Я о том, что советским юристам в Америке пока делать нечего, а вот американские юристы в Союзе без их помощи не смогут оказать своим клиентам,

идущим с бизнесом в мою страну, нужной квалифицированной помощи. Я не собираюсь оставаться здесь и обязательно вернусь в Москву. С вами, там, я готов сотрудничать, с «Уайтом» пока не знаю. И не очень хочу пробовать.

– А как ты себе это представляешь? – В глазах Стэна зажегся неподдельный интерес.

– Думаю, об этом пока рано говорить. Месяца через два скажу, – всем тоном, видом Вадим старался показать, что больше сейчас на эту тему не скажет ни слова. Даже под пытками. Хотя на самом деле, пыткой это было уже для Стэна. Его распирало от любопытства: что на уме у этого русского? Но американские принципы уважения личности другого не позволяли Джонсу настаивать на ответе. Да и по поведению Вадима было ясно, что это бесполезно.

– Хорошо, – после небольшой паузы произнес Стэн. – Ты можешь остаться с нами, но вторая часть стажировки пройдет в нью-йоркском отделении нашей фирмы.

– Спасибо, но это неразумно, – Вадим понимал – именно сейчас, от этого разговора, от того, кто продиктует свою волю, зависит, возможно, вся его жизнь на многие годы вперед.

– Что значит неразумно?! – Стэн изумленно смотрел на советского наглеца.

– Если я поеду в нью-йоркский офис на месяц – это будет правильно. Но завершать стажировку я должен здесь, с тобой. Я не хочу никому другому передавать впоследствии советских клиентов, которым понадобится американский адвокат. Может, это и слишком сентиментально, но я очень благодарен тебе, а не всей фирме «Брайан энд Твид», – Вадим правильно рассчитал, что психология адвокатов по обе стороны океана одна и та же. Стэн почувствовал запах денег…

– Я подумаю, – традиционно закончил разговор Стэн.

«Думай, думай! Теперь ты никуда не денешься. Это начало моего пути наверх!» – впервые за все время пребывания в США Вадим был по-настоящему доволен собой.

Вечером позвонил Стив. Но не Вадиму, Саше. Формально поинтересоваться, как дела, на самом деле – выразить свое недоумение. Саша после собрания на дух не переносил Стива, поэтому отвечал ему отрывисто, больше «да» и «нет».

Вадим понял, с кем разговаривает друг, и шепнул: «Будь с ним поприветливее. Он нам еще понадобится!» Положив трубку, Саша недовольно бросил: «Ну, ты и циник!»

– Он первый начал, – ответил Вадим. Оба рассмеялись. Саша уже несколько раз слышал историю происхождения этой Вадимовой поговорки. Много лет назад, когда Хэппи только появилась в семье Осиповых, Лена застала следующую сцену. На полу Машка, стоя на четвереньках, пыталась укусить пуделя за ухо. На мамин окрик: «Ты что делаешь?», Машка вполне резонно возразила: «Она первая начала!»

Из разговора со Стивом Саша понял: тот только сейчас узнал об изменениях в плане стажировки Осипова. Его просто поставили перед фактом. Уже второй раз Стив терпел унижение из-за Вадима. Но, как поняли друзья, в Америке это вызывало не желание отомстить, а стремление подружиться. Силу здесь признавали и уважали. Личные амбиции – это лирика.

Но не для наших…

Саша по-прежнему считал, что стратегически Вадим совершил ошибку. Но с радостью и без малейшей зависти признал – тактическую победу Вадим одержал. Он заставил обратить на себя внимание. Позитивное, а не негативное, как в истории с тоефлом.

Теперь им предстояло готовиться к переезду в Нью-Йорк. Жить и там они будут вместе. А вот работать – в разных фирмах. Отъезд в Нью-Йорк – 5 января. Вадим приезжает обратно в Вашингтон 5 февраля, а Саша, как и все остальные стажеры, – за неделю до возвращения в Москву, то есть в первых числах марта.